Сфинкс оказался здесь по вине злого, слепого жребия. Повинные головы, вынужденные участвовать в этом идиотизме от Четвертой выбирали именно им, гуманно исключив из него заранее пару парней, особенно не приспособленных к всеобщему вниманию. А еще, сдается Сфинксу, имя Слепого в ту чертову шляпу тоже не опускали из пиетета к занимаемому им статусу. А вот матушке-философу для того, чтобы не быть брошенным в тот лядский фетровый котел очевидно пары баллов не хватило. И по какой-то злой иронии последним из необходимого числа добровольцев судьба решила принести в жертву местной Мельпомене его.
Там и тогда физиономия Сфинкса выражала самую богатую гамму чувств, но до закопченного пылью актового зала он ее не донес. Мирно и тихо восседал в одном из зрительских кресел, стараясь лишний раз не отсвечивать. На сцене хватало добровольных любителей драмы или тех, кто таковыми готов был прикидываться во благо всеобщего дела и преподавательской любви. Так что Сфинкс напоминал одного из зрителей, который не то пришел слишком рано, не то остался тут с предыдущего подобного безумного действа, навек парализованный испытанным здесь культурным потрясением. Так или иначе, любоваться происходящим он предпочитал с безопасного расстояния.

Идея этого смотра самодеятельности для высоких гостей пахла скверно. Страшно было предположить, планировало руководство кого-то этим разжалобить или вдохновить примером «несдающихся ребяток». Жалобить кого бы то ни было совершенно точно были способы поинтереснее. Отобрать малолеток посубтильней, нарядить в прохудившиеся обноски и разучить с ними пару-другую жалостливых песенок, которые те тянули бы тоненькими своими голосками, вышибая слезу из жесткосердечных чинуш, - и то меньше было бы фарса. Кого разжалобит Шекспир и эта пестрая толпа на сцене во главе с самим Табаки, который уже отыскал в себе юного Марлона Брандо?!
Будет ли это будничный и мило неуклюжий провал детской самодеятельности или наивно недооцененные детки превратят идиотические показательные выступления во что-то, от чего Дом еще долго будет оправляться, - руководству это не понравится в любом случае. Стоило бы им повзрослеть уже наконец.

Отредактировано Сфинкс (16.11.2023 00:03:00)

Днем вне «условно безопасной» фазаньей территории окружающие как-то уж совсем чрезмерно окружают. Откровенно неприятненько. Поговаривают, что их следует периодически пугать, чтобы не сильно окружали - но где, собственно, Моль и где «пугать»?

Примерно там же, где Моль и суфлер. Кому вообще могла прийти в голову «светлая» идея дать фазану «роль» живой подсказки? Где вообще видано, чтобы фазана слушали? Да они скорее всем скопищем пьесу многозначительно промолчат, чем повторят за ним хоть словечко. Это знает Моль. Это знает каждый новоявленный «актер» на внезапно почти переполненной сцене. И упорно не желают признавать взрослые.
Голос, говорят, у Моли подходящий. Неприметный такой, способный затеряться для зрителя. И дикция недурная, чтобы актеры распознавали слова. Артикуляция только слабенькая, но над этим можно работать.

Моль дисциплинировано «работает»: с готовностью забивается в самый дальний угол и едва различимым шепотом вычитывает роли, пугающе старательно растягивая губы, хотя сильно сомневается, что кто-то разберет по ним хоть что-нибудь, даже если вдруг захочет. До тех пор вычитывает, пока от усердия и с непривычки не начинает ныть челюсть, после чего с чистой совестью переключается на задачу поинтереснее.

Суфлерская будка - точнее ее отсутствие - порождает вопросы размещения суфлера в качестве дополнения к декорациям. Или, может, проще эту самую будку смастерить.. Подручных материалов предостаточно, умельцы, в общем-то, тоже найдутся. Но Моль не уверен как лучше, а кроме него, кажется, оно никому и не нужно особо: есть подозрение, что о планах на суфлера к этому времени успевают благополучно забыть - хоть бы, хоть бы.

Первое время он искренне пытается поспевать за вносимыми в сценарий правками, пока сценарий за этими самыми правками не теряется вовсе. Затем пытается фиксировать хотя бы канву повествования, но и в этом не преуспевает: с идеями вроде гильотин и удушения колесами - нет, там все же как-то иначе оно звучало.. - та трансформируется с чудовищной скоростью. И по итогу приходит к воистину философскому разумению - было бы откуда подсказывать, а что подсказывать можно и позже решить - после чего окончательно сосредотачивается на вопросах приземленных.
Проще говоря, околачивается у сцены, выискивая варианты, где разместиться. Попутно успевает становиться вешалкой для костюмов и живой подставкой для париков, передавать циркулирующие туда-сюда мелочи - вроде ножниц для Кошки и фетра для имитации листьев на костюме мальца, «исполняющего» роль кустика - и вовремя убираться с чужого пути. Все это - оставаясь незамеченным. Пока не открывает рот.

- Отелло, - на автопилоте поправляет Моль, вроде негромко совсем, но его все равно слышат. Хм.. Может и правда неплохой вышел бы суфлер?
Должного понимания подсказка, правда, не встречает. И ему бы тут же замолчать, но повисшие в воздухе вопросы - что? Правильно, не нравятся его ОКР, - Отелло. Просперо — это — «дружеский» тычок под ребра доходчиво иллюстрирует несвоевременность просвещения, так что заканчивает фазан уже про себя, - Другая история.. — вскинутые в сдающемся жесте руки означают полную капитуляцию. Вот вам и суфлер.

Куст, кстати, ничего так прикрытие..
Слегка рассеянно думает не до конца отошедший от к-счастью-не-случившегося инцидента Моль, когда действующий «куст» привлекает к себе всеобщее внимание «осенним» буйством красных красок. И лавируя между участниками, перемещается на середину сцены, дабы оценить расклад: сидящий в позе лотоса суфлер, замаскированный под куст, на передней линии супер-странно или сойдет для школьной самодеятельности?

Отредактировано Моль (18.11.2023 01:35:35)

Табаки терпеть не мог часы. У него на них была самая, что ни на есть, настоящая аллергия. Конечно, не ему было устанавливать правила для посещения и житья в Четвёртой, но он сразу сказал всем,  - кто принесёт тикалки, тому не жить. Хотя, им и так наверняка сложно жилось находясь в одной комнате с Шакалом.
Так как Вонючка не носил часов, то он всегда опаздывал. На любое запланированное мероприятие. И сегодняшний день не стал для него исключением. Он сразу изъявил желание учувствовать в постановке, и приехал в актовый зал уже тогда, когда все собрались.
Шакал не хотел в этом учувствовать один, и поэтому подсунул в шляпу ещё два имени. Первым был Горбач, и если бы тянущая рука вытащила бы его, то он бы идеально подошёл бы на роль прекрасного принца, а ещё зная, что тот тайком пишет стихи, которые Табаки так никогда не прочтёт, так как ему было проблематично залезть на верхнюю кровать, и если бы он эти стихи зачитал, то точно бы завоевал бы расположение гостей.
Вторым именем было имя Сфинкса. Что именно побудило Вонючку забросить ещё и его, - старая дружба или не желание позориться одному? - доподлинно так и оставалось неизвестным.
Когда Табаки вкатил себя в актовый зал все действующие лица уже собрались, помимо них со Сфинксом было ещё несколько ребят из Крыс во главе с Рыжим, Фазан, с которым Вонючка лично не был знаком, их новый психолог, которую местные прозвали Кошкой (Табаки даже немного расстроился. что не приложил к выбору клички своего участия) и новый воспитатель Крыс. Был удивлён, что Ральф не принимал в данном действии никакого участия. Помимо прочих было ещё несколько Домовцев, которые усердно заучивали свои роли.
Прокатился мимо двух мумий, заехал посмотреть реквизит. Нашёл там бумажную мятую корону, которую сразу нахлобучил себе на голову, рваный красный плащ, его так же сразу применил в ход, и какой-то череп из папье - маше.
Въехал на край сцены, вытянул вперёд руку с черепом, и продекламировал:
- Быть или не быть, вот в чём вопрос? Что думаешь, мой милый Йорик?

Отредактировано Табаки (22.11.2023 12:06:10)

Валет любил выступать. Даже сейчас, когда он стал на много вреднее, чем в детстве, жёстче, когда растерял всё радужное, что было в его фокусах и игрушках, ему нравилось играть на инструментах. Правда, скрипку он забросил - ребятам она нравилась меньше, а аккордеон не особо нравился ему из-за своей массивности. Гитара была проще, удобнее и как-то больше ценилась в этом особом мирке. И, если тот же Горбач играл на флейте именно для себя, тихо, грустно, то Валет играл для всех - громко, задорно. И, если пальцы Фокусника не перебирали карты, то, скорее всего, в этот момент они перебирали струны.
Музыка, мурлыча, слетала со струн, успокаивая и унося в далёкие дали. Она же могла будоражить, развлекать, позволяя устраивать тусы в комнате Псов, отвлекая тех от самой личности Валета.
Собственно, когда объявили, что в Доме будет поставлен спектакль, Валет сразу решил, что он будет участвовать. Но не играть какую-то роль, а именно оформлять музыкой всё сказанное актёрами-долбоящерами. "Было бы прикольно поставить мюзикл... Вот, где можно разойтись... И кан-кан станцевать девчонкам..." - размечтался Валет, пока ковылял неспеша к актовому залу. Он не спешил, выстукивая свой обычный ритм калеки своей тростью. Струны старенькой гитары чуть слышно позвякивали, гудели, словно уже не имея терпения, желая спеть.
Войдя в полутёмное помещение со сценой, Валет остановился, оценивая и примеряясь к тому, что увидел. Как ни странно, больше всего здесь было Крыс. А с ними и их Крысиный Король, как сам окрестил совсем недавно Валя Василиска. Тот был маниакально... доволен. Наверное. Валет никак не мог понять: что здесь делает этот человек? Зачем появился в Доме? Что тут забыл. Он просто. ненавидел. детей. Но сейчас возился, поправляя парики кому-то, волновался, что кто-то там текст не выучил...
- Отелло встречает гостей, жмет каждому из них руку. Затем входит Яго… - голос Василиска забирался в самую душу, разливаясь ядом, гипнотизируя.
Прислонив к стене свою трость и сам, прислонившись к этой самой стене, взяв в руки гитару, Валет ударил по струнам, словно обозначая начало этого длинного фильма:

Появление Кошки оказалось приятным, но, пожалуй, не сюрпризом. Это было как-то закономерно и понятно, что она будет участвовать во всём этом балагане. Странно, правда, что костюмером и декоратором, а не режиссёром... Слушать перепалки этих двоих взрослых было так приятно, что Валет даже заслушался. Улыбка растеклась по его губам, гитара смолкла.
Самыми шумными здесь были, естественно, Крысы. А их вожак, Золотой Крыс, уже во всю блистал на сцене.
- Избавь, Святое Небо, дух Просперо от этого чудовища! - проскандировал Рыжий громко и чётко.
И пальцы снова побежали по струнам:

Валет явно был в хорошем расположении духа: Василиск далеко, возле сцены - и уже не кажется столь опасным; крысы забавляют; Кошка услаждает взгляд и привносит уверенность в том, что сегодня от дяди Васи не влетит. Правда, Василиск всё же докопался до сидящего на зрительских рядах слишком беспечного Сфинкса, обращая того в нелепого Д`Артаньяна:
- Замечательно, еще один участник. Давай-ка не сидеть без дела.

Василиск отжигал, превращая мальчишек в нелепые кусочки этого дурдома под названием "спектакль". Теперь какой-то несчастный Фазан уже был облачён в разваливающееся подобие избушки на курьих ножках. Не прокомментировать и это Валет не смог:

И, конечно, как апофеоз - появление Табаки:
- Быть или не быть, вот в чём вопрос? Что думаешь, мой милый Йорик?
И, как итог, вдарив как можно громче по струнам, Валет подписался под всем этим действом, ставя... многоточие:

Отредактировано Валет (24.11.2023 03:51:21)

Подпись автора

цацки by Рыжий
- Пёс влюбился в Крысу.
- Глупая Крыса...
- Ну, а Пёс просто мазохист.

— В одно из наших с отцом последних автомобильных путешествий, уже под конец его человеческой жизни, мы остановились у реки и спустились с ним к воде, где сели в тени старого дуба, — в пол голоса пробубнил Рыжий себе под нос и перекатился на пятки, засовывая руки в карманы. Погибающий в отчаянной борьбе с изолентой Хохотун вопросительно крякнул, мол «ты чего, вожак, оно как-то не в рифму; я Шекспира не очень, но тут тут явно не трасса у Вероны», и неловко повалился на спину, как черепаха. Сердобольный Рыжий пинком перевернул его на бок и повел подбородком в сторону входа в актовый.

— «Купная рыба». Терпеть ее не могу.

Что конкретно имел ввиду Рыжий: директрису или книгу из библиотеки, понять было трудно; скорее все и сразу. От обеих несло сладковатой душной пылью, и обеим требовалось меньше минуты, чтобы задушить все веселье и хорошее настроение. Он мрачновато хмыкнул (а ведь Валет только разыгрался), покосился на враз как-то присмиревшего Василиска, не удержался от кривоватой усмешки и фырканья. С языка крысиного вожака фырканье недвусмысленно переводилось как «прихлебала».

На беду, пока низкие каблуки-рюмочки муреновых туфель неотвратимо цокали по прямой, из-за кулис вывалился опоздавший на репетицию Дикобраз. Бросив беглый взгляд на лежащего на сцене Хохотуна, на мгновение замер, словно пытаясь вспомнить конкретный фрагмент «Отелло» версии «икс-икс-очередная» (сколько их было за последние часы?), и трагично вскинул руки над головой.

— Мой друг Меркуцио погиб от рук Тибальта! О, что же делать мне теперь, скажи на милость?

— Теперь на пять прогонов больше, — прохладно прокомментировал Рыжий, на ходу «переобуваясь» и натягивая на лицо самую умильную из улыбок. Нужно было быть совсем идиотом, чтобы поверить в ее искренность.

Бэм! — в сопровождении визгливых высоких матов оглушительно грохнула за кулисами поваленная кем-то стремянка.

Отредактировано Рыжий (01.12.2023 12:25:56)

Табаки гордо склонил голову, когда к нему обратился Рыжий. Король Лир! Хотя сам себя он таковым и не ощущал, но сравнение с самим королём его польстило.
- Ни слова, Кент! Не суйся меж драконом
И яростью его. — Я больше всех
Любил ее и думал дней остаток
Провесть у ней. — Ступай! Прочь с глаз моих!
Клянусь покоем будущим в могиле,
Я разрываю связь с ней навсегда.
Я посылал за королем Французским.
Вы слышите? Бургундский герцог где?
Что вы стоите? Не слыхали, что ли? —
Корнуэл и Альбани, к своим частям
Прибавьте эту треть. Пускай гордыня,
В которой чудится ей прямота,
Сама ей ищет мужа. Облекаю
Обоих вас всей полнотою прав,
Присущих высшей власти. Жить я буду
По месяцу у каждого из вас
Поочередно и зачислю в свиту
Сто рыцарей себе. Мне с этих пор
Останется лишь королевский титул,
А пользованье выгодами, власть,
Доход с земель и воинскую силу
Предоставляю вам, в залог чего
Даю вам разделить мою корону.  - несмотря на то, что говоря монолог, он обращался непосредственно к вожаку крыс, имел в виду он Василиска, который благополучно попытался утихомирить самого говорливого воспитанника Дома. Монолог сопровождался музыкальной импровизацией. Бесспорно, - это Фокусник [Валет] вступил в игру. Валет ощущал себя словно в своей тарелке, до определённых пор.
До тех пор, пока не появилась ОНА, гроза всего дома. Мурена.
Даже Акула по сравнению с ней казался ангелом.
Интересно, что бы было, если их вариация на "ДИРЕКТОРСКИЙ ПРОИЗВОЛ", был во время правления новой директрисы. Посылки так бы и остались пылится в директорском кабинете, а тех, кто нарушал порядок  и спокойствие Дома отправили бы на виселицу.
- Будет петь весь свет ещё тыщу лет о Джоне-короле
Законов он не принимал и не сидел в седле
Пока наш славный Ричард вёл крестовый свой поход
Пустышка-Джон к рукам прибрал и корону и доход

Чума на него, шута в короне!
Вполне возможно, за данную импровизацию Табаки отправят гнить в темницу, и чтобы не нагнать гнев Мурены, он попытался быстро ретироваться со сцены, - бросив короткое Валету:
- Ты в порядке?

Бла, бла, бла — как только рентген глаз директрисы оставил их в покое, Рыжий нашел взглядом самую трясущуюся малышню и сложил ладонь уточкой, пародируя душноватую и якобы-вдохновляющую речь, а потом сразу же приложил палец к губам, сам чудом сохраняя максимально нейтральное выражение лица. Сложно было оценить наверняка, хихикали мальчишки на нервной почве или действительно развеселились. Все лучше липкого оцепенения.

Что Мурена, что Василиск владели этим приемом мастерски: расставляли сети ничего не значащих слов, лишающих воли и сковывающих движения лучше всякой изоленты. В этом всем Рыжему чувствовался фальшивый наигрыш. Мятая картонность. А еще раздражение, не явное, но вибрирующее в воздухе, растекающееся вокруг гудящими волнами. Какое-то такое же чувство появлялось всякий раз после оброненного строго и разочаровано: «а вот Первая…».

Пусть подотрутся своими Фазанами. Может, когда их наконец отпустят, кому-нибудь из них морду начистить, чисто профилактически. Хотя бы вот этому, как его… Он помнил в лицо, Могильник — еще более тесный мир, но кличка сейчас другая, бледная, незаметная, как…

Моль.

Точно.

Для начала можно просто полюбовно подпнуть проходя мимо, этого будет вполне достаточно для душевного равновесия.

Словно сбитые кегли, под взглядом Василиска, воспитанники Второй как-то разом утратили боевой настрой. Кое-кто шумно шмыгал носом и икал от волнения.

— Рыжий…

— Что еще? — он обернулся, когда его ненавязчиво подергали за край рубашки, и скрестил руки на груди. Под взглядом сверху-вниз Зелень резко стал каким-то еще более мелким и зеленым, как раз в тон выкрашенным волосам. Икнул еще раз, скороговоркой выпалил что-то под нос и застыл в ожидании, как взведенная пружина.

— Чего?

— Я, кажется, весь текст забыл, — промямлил состайник и нервно обернулся сначала на Василиска, потом на Мурену, потом снова вцепился пальцами в рубашку своего вожака. — А сейчас как раз следующий…

— Не ссы, штанов новых нет. Смотри, видишь вот это бледное создание, — Рыжий вцепился Зелени в плечи и лихо крутанул его по направлению к Моли-суфлеру. — Знать текст — его работа. А белые люди получают всю славу и любовь зрителей, таков закон джунглей. Так что давай. Береги шмот смолоду и все такое.

— А если мне страшно?

— А если страшно, то не бойся, — глубокомысленно дал совет крысиный вожак и хлопнул малолетнюю звезду сцены по спине. — Я же не боюсь.

Лицо Зелени сменило еще несколько оттенков тошнотного ужаса. Рыжий глубоко вздохнул с тем обреченным звуком, который знали все вожаки — что-то между «пу-пу-пу» и «за что мне это все» — стянул с лица очки и напялил их Зелени на нос. От неожиданности мальчишка даже перестал икать, только вопросительно вылупился на Рыжего листвой стекол.

— Чтобы через десять минут вернул. Потеряешь — урою, — достаточно добродушно пообещал Рыж, подмигнул, подпихнул Зелень в последний раз и поспешил приземлить задницу где-нибудь за кулисами. Оставаться под перекрестным огнем чужих глаз сейчас не хотелось.

Валет неминуемо летел в сторону Василиска. Уже зажмурил глаза... но тот подхватил его и, весьма галантно, прихватив за руку, остановил, ведя за собой и намурлыкивая кучу слов Мурене. Бедный Фокусник стал невольным свидетелем успокоения директрисы. Надо признать, Змий умел лить ядовитые речи в уши, успокаивая ту, завораживая. Вот только смысл слов Валету очень не понравился: воспитатель Второй словно стоял на рынке за прилавком и торговал их тушками. Да-да, тушками детей, расхваливая тот или иной экземпляр.
Мимо прокатил Табаки и, практически, лишь губами поинтересовался как тут живётся Валету. Тот лишь состроил мордашку из серии "спасити-памагити!", но навряд ли Шакал смог бы ему хоть чем-то сейчас помочь. Рыжий тоже удалился, мамкая мелких крысят. "Гад такой! Разворошил тут змеиное гнездо и смотался!" Но где-то из зала донеслось бравадное:
– Из всех людей мне страшен он один.
В его присутствии мой дух мельчает.
Как Марк Антоний Цезаря робел.
Валет улыбнулся и выдохнул что-то вроде "пхах", вглядываясь в темноту зала, но, увы, софиты заливали всё, не давая разглядеть храбреца. Но голос... Больно знаком...
– Ладно, ладно. Понял. Не мешаю творить. Буду сидеть в своем углу и рисовать.
"Точно! ХОЛСТ! Вот и наш герой..." - как-то мстительно подумал Валет, покрепче сжимая гитару. Ему бы только найти точку опоры... Но пока оной был Василиск, приходилось слушать репетицию речи Мурены, от которой у Валета медленно начинали вянуть уши. Но счастье пришло и к ним: директриса закончила и вроде даже направилась на выход. Очень хотелось, чтобы она споткнулась и кубарем полетела со сцены по лестнице, но, увы, фазан уже был готов подать подобострастно руку, и ужас сея Дома преспокойно добрался до низа. Из зала понеслись хлопки - Холст никак не мог угомониться...
Внезапно Валет почувствовал, что его точка опоры куда-то делась, но вскоре Василиск вручил ему... коня. "Ну, да... Коня! Коня! Пол царства за коня! А лучше пол коня за царство..."
- Следующий акт! - крикнул Василиск, нисколько не заботясь о том, что Валет застрял посреди сцены с этим долбанным конём! - Участники, на сцену!
Валет поморщился. "Издевается, да?!" Что-то внутри словно перещёлкнулось у Фокусника. Тихо рыкнув, он вдруг повернулся к залу и зычно проговорил:
- ПЕСНЯ!
Валет ловко ухватил гитару, опираясь пятой точкой о коня, и ударил по струнам:

(Далее слушаем песню и вставляем те слова, что ниже...)


- В неком Доме-государстве посреди дверей-полей,
Много лет как поселился на беду пурпурный змей.

Взгляд Валета ожёг Василиска.

- И правителям беспечным вскоре учинил разгром,
И страны великой новым стал царём!

Валет ухватил голову коня подмышкой и, используя его словно костыль, пошёл медленно на Василиска.
ШШшшмяк-БУМ, шшшшмяк-Бум! - гремел конь, волочимый певцом.

- И не спит дракон, охраняет трон,
Осуди его попробуй: он – судья, и он – закон!
Осуди его попробуй: он – судья, и он – закон!
И по комнатам-столовой слышен громкий плач и крик.
Все в холопах у дракона, и младенец, и старик.

Взгляд Валета перебежал с мелких крыс на ребят постарше.

- Заросли бурьяном нивы, разоренный стынет кров.
Стала явь чернее самых черных снов!

ШШшшмяк-БУМ, шшшшмяк-Бум! - Валет подходил всё ближе к Василиску...

- И не спит дракон, охраняет трон.

Глаза в глаза Воспитателю Второй...

- Одолей его попробуй: его имя – Васильглор!
Одолей его попробуй: его имя – Васильглор!

Тем не менее, Валет стоял на безопасном расстоянии, чтобы, если что, не дать отобрать его гитару и продолжал петь:

- И печально смотрят в небо золотые купола,
Святость храмов потемнела, поржавела и ушла,
Ведь псалмы поют дракону нынче многие жрецы:
Лжепророки, лицемеры, подлецы!
И не спит дракон, охраняет трон,

ШШшшмяк-БУМ, шшшшмяк-Бум! - ещё пара шагов к Василиску и не отрывать взгляда от его глаз, чеканя каждое слово:

- С ним поспорь пойди попробуй,
В его славу медный звон!
С ним поспорь пойди попробуй,
В его славу медный звон!

Валет наконец-то отвёл взгляд и повернулся в сторону зала, впиваясь взглядом в темноту, по-слепому шаря, надеясь, что его взгляд всё же зацепит Холста:

- Как-то раз на бой с драконом выходил Холстец второй,
За народ и за свободу, и за честь, и за покой.
И взмахнув мечом булатным поразил он змея в глаз,
Тот ослепнув разозлился сей же час.
И взревел дракон, одноглазый он...
Победи его попробуй: бесконечно он силён!
Победи его попробуй: бесконечно он силён!

Сколько битва шла не знаем, толь неделю, то ли две,
И дракон, устав от драки, распростёрся на земле.
Юный принц ему припомнил все давнишние грехи
Затопило глушь Домну^/ю от драконьей требухи.

Валет снова повернулся к Василиску, чеканя последние слова припева:

- И лежит дракон, бездыханный он,
Весь ДомМир Холстяру славит: колокольный всюду звон!
Весь ДомМир Холстяру славит: колокольный всюду звон!

Отредактировано Валет (13.12.2023 02:27:14)

Подпись автора

цацки by Рыжий
- Пёс влюбился в Крысу.
- Глупая Крыса...
- Ну, а Пёс просто мазохист.