[indent]— Я нашел, нашел! За один из спальников завалились!

[indent]Дверь к умывальникам чуть приоткрывается, являя на свет требовательную руку. Все остальные части Рыжего, от торчащего сквозь дырку в носке пальца до вмятины от подушки на лбу, являться отказываются. Собственно, и Рыжего, пожалуй, сейчас никакого нет даже близко — весь он зажат в кулаке Белобрюха и мечется огоньком между зелеными круглыми стеклами. Из левого в правое. Из правого в левое. Как зверек в зоопарковой клетке: выпусти меня, выпусти, я тебе еще пригожусь.

[indent]За левым плечом, в зеркалах, из левого в правое, разбиваясь на множество отражений не мечется, но спокойно и немного устало смотрит смерть. Здороваться не хочется, но приходиться. Доброе утро, ну здравствуй. Смерть немного печальна, явно не выспалась и ей не мешало бы побриться. Что-то сегодня нехорошее снилось, никак не мог вспомнить что именно. За дверью грюкает, брякает, высоко взвизгивает и начинает вопить дурниной на несколько голосов. Смерть вздыхает, делает несколько хлопков по щекам, разгоняя кровь, и отходит в сторону. Не сейчас. Позже поговорим.

[indent]— Отставить суи… А, никто не умирает? Тогда отчего такие вопли еще до завтрака?

[indent]У воплей даже оказывается причина — чудится, даже стены в Доме гудят, вибрируют от разносящихся слухов. У слуха нет ни формы, ни имени, только тревожное бестелесный призрак ожидания. Уже его одного достаточно, чтобы взбаламутить шаткое равновесие во Второй. «От него будет вонять Наружностью, так что близко я спать не собираюсь. Пусть вот там ляжет. — А почему это возле меня? У меня тут микроклимат, соединение магнитных, электрических, тектонических и космических полей! — Поля у тебя только долбоебические! — Чего?!».

[indent]Надо в следующий раз у Летунов для вожака свисток попросить. Хороший такой, металлический, чтобы в ушах закладывало. Ну или кастрюлю. Чтобы на голову нацепить и как тра…

[indent]Ну или можно просто подождать — вожак так и делает, а Рыжий высовываться не собирается. Обычно, ор заканчивался почти моментально — часа через пол. А там уже дойдет, что пока ни от кого ничем не воняет, и вообще еще никто не приехал. А если и приехал, чего переживать почем зря. Кто знает, летает оно, гавкает, пушит фазаньи перья или быть может как дым — растворится в стенах Могильника и осядет пылью на тумбочках. В Доме тонкокостные не задерживаются. Пережует да выплюнет, не подавится — нет да нет даже сам Рыжий чувствовал, как смыкаются зубы у него на лодыжке, стоит взгляд в окне задержать дольше положенного.

[indent]То ли выгоняет, то ли отпускать не хочет. Какую из двух частей: Рыжего или Смерть?

[indent]Когда к вечеру Логи приносят новость, что Крысам беспокоиться нечего, бузить начинают уже по-другому, даже немного расстроенно. Гул накатывает на него волнами, облизывает плечи, забирается за шиворот и щекочет Анубису ухо. Анубис щерит пасть, ухмыляется, тихо-тихо хихикает сам себе по не понятной Рыжему причине и кусает его за ключицу. Пойдем. Нас ждут, пойдем.

[indent]Иначе все без нас выпьют, а трезвыми играют одни простофили, которые ничего не понимают в картах.

[indent]Последняя сплетня до Рыжего уже не долетает, ударяется в закрытую дверь и падает на пол затертой окислившейся монеткой. Темнота коридоров тоже милосердно зеленоватая, так же, как и всегда.

[indent]Почти у самого Перекрестка Рыжего встречает немым укором безымянная и бессловесная тень. Нет, не тень, статуя — из мрамора и золота, потускневшая, но не утратившая античной выверенной правильности. Анубис скалится еще шире, и гул наконец стихает.

[indent]Не так же, как и всегда.

[indent]«А может, мы просто мимо пройдем? Нас ждут, а тут уж сам как-нибудь. Если оставили тут, значит не нужен никому. А если не нужен никому, то и тебе какая беда, своих проблем хватает. Все добрые дела не остаются безнаказанными, помнишь?»

[indent]С пол минуты Рыжий еще колебался, застыв на границе дороги лунного света. Ему, строго говоря, надо было мимо. Еще минуту пытается вспомнить, есть ли у статуи кличка. Вспомнить не может — Логи не растащили по камушкам, значит крестного еще не нашлось. Но все же статуя здесь, как из-под земли выросла, и Дом все еще ее не сожрал и не выплюнул. Потом разворачивается на пятках, делает шаг в сторону и спотыкается от подсечки чужого голоса и осуждающего взгляда. Со стены, почти возле самого потолка, на него смотрят не мигая глаза, и Рыжий вдруг вспоминает.

[indent]Нет, сон был не дурной, просто до боли странный. Всю ночь он играл в карты с огромной крылатой ящерицей.

[indent]А еще вспоминает, что новое лицо, кажется, отправили прямиком в Четвертую. Забыли они его, что ли? Ну да ладно, наверняка или Сфинкс, или Горбач сегодня точно да будут, на них и скинет. А так, чай и не с пустыми руками придет — с целой добычей.

[indent]— Ну, раз недавно доставили, — вместо приветствия бодро брякнул он, по привычке поправляя очки и шире растягивая неровный оскал улыбки, — значит никак не зовут. Да и чего тебя звать, если только прибыл, слишком много чести. Ты же не «лорд» какой-нибудь, чтобы «здасте и проходите пожалуйста». Ну да ладно, тебе, мой дорогой, страшненько повезло. Я как раз направляюсь туда, куда никого не зовут, нам по пути. А там уже отдам тебя кому надо. Ночью вне спален делать нечего. Особенно кому-то, вроде тебя.

[indent]Палатка встречает его знакомыми мягкими огнями, рассеянным светом и плотным кумаром. Рыжий хмелеет уже от одного вздоха и довольно щурится, откидывая полы импровизированного полога чуть в сторону. Без разговоров втаскивает пока еще безымянного внутрь, почти опрокидывает, и быстро юркает следом.

[indent]— Получите-распишитесь, кажется, кто-то из вас обронил. А я взял, и подобрал, какой молодец. Еще не сдавали?

Отредактировано Рыжий (21.11.2023 19:50:19)

[indent]Статуя вполне себе из плоти и крови, и даже вполне говорящая. Рыжий хмыкает, просит близсидящего затянуть «светлейшего из лордов» поглубже в палатку, на мгновение выныривает в коридор и возвращается снова, бесцеремонно плюхаясь между сидячими и лежачими где-то посередине.

[indent]— А имя у «подобранного» есть?

[indent]— Клянется-божится, что всамделешный Лорд.

[indent]Рыжий клянчит сигарету, раскусывает зубами ментоловую кнопку и тянется пальцами к «пепельнице». Вместо банки с окурками под руку подсовывают мутный стакан с хвойной, который быстро идет дальше по кругу. Кличка тоже идет по кругу, оседая на языках со смоляным сосновым привкусом, табаком и принятием. «Ну Лорд, так Лорд». Знать, кто ты таков — роскошь, доступная не многим. А если случится так, что обманул сам себя вперед других — вперед других и узнает свою суть.

[indent]— А крестный кто?

[indent]Рыжий неопределенно машет рукой — стакан хвойной идет на новый круг. Вторую сигарету ему не дают, приходится доставать свои из-за пазухи. У них уже кнопки нет, а дым густой и тяжелый, вьется змеиными сизыми кольцами. На Лорда смотрит со скепсисом, но после хвойной ему даже весело.

[indent]— Какой резвый. А ставить у тебя есть чего? У нас тут серьезное заведение, карты голодранцев не любят, — после фыркает, загоняет сползающие очки выше на нос и снисходительно ведет ладонью. — Впрочем, у каждого что-нибудь есть. «Тебя же только доставили», — так ты сказал, Лорд? Сыграем мы или нет зависит от того, что ты сможешь мне предложить.

[indent]В палатке стоит почти зловещая тишина. Все заняты своими делами, но Рыжий знает — смотрят, ждут и слушают очень внимательно. Рыжий тоже ждет, цепко всматриваясь в чужое лицо. Сила человеческой воли неизменно измерялась границами осязаемого отчаяния. Вокруг Лорда оно клубилось на границе зрения густыми тенями, растекается вокруг и цепляется к пальцам, вынуждая нет да нет брезгливо поджимать под себя ноги. Отчаяние заразительно. Вляпаешься — во век потом не отмоешься.

[indent]— С ответом не торопись, рассвет не близко, — милосердно дозволяет он после непродолжительной паузы. — Я приму только одно предложение. Заинтересует оно меня или нет, зависит только от тебя. А пока посмотри, как играют профессионалы. Иногда молчание — лучший ответ из всех возможных.

Рыжий щурится, разворачивая в пальцах карты веером. Так ловко, как у Валета, у него никогда не получалось, как ни старайся — руки его нужны для другого, для другого и годятся. Карты в них не танцуют, но лежат смирно, ждут, отзываются смиренным теплом, щекоча мастью ладони — словно жуки разбегаются. Улыбка ломает лицо на две части, неестественная и нехорошая, Рыжий хмыкает и тянется к следующей сигарете.

— Меня зовут не «почтальон» и не «голубь». Сам им скажи.

Камень и штукатурка — в этом больше правды, чем Лорд сейчас понимает, и Рыжий смаргивает неприятное чувство в уголках глаз. Те, другие, что смотрели на него почти из-под потолка, не похожи на «лорда», скорее уж на демона или дракона — он не помнил их раньше, но теперь не мог отстирать и вывести, въелись намертво. Позвали, как пить дать позвали — интересно кто и зачем, почему так.

И зачем ты привел его ко мне, а меня — к нему.

Анубис по-шакальи хихикает, силясь проглотить еще одну веснушку-звездочку: «Посмотри, мальчик еще и слепец. Ну или глупец, тут уж как посмотреть. Как думаешь, что перевесит: перо или сердце?». Рыжий бы ставил на то, что победит гордыня и глупость, они всегда шли рядом рука об руку. В Лорде было достаточно и того, и другого.

— Но я почти обижен. Сначала называешь меня идиотом, потом предлагаешь в качестве ставки какую-то дрянь, по твоим же словам, — Рыжий выдержал тяжелую драматичную паузу, изображая ледяную брезгливую незаинтересованность. Разозлится? Сломается? Лорд на первый взгляд был из тех, кто лежит и боится быть замеченным, но еще больше боится не быть.

Ладно. Рыжий жил здесь достаточно давно, чтобы усвоить — избеганию лишних слов учишься вместе с хрустом костей. Но с другой стороны, лучшим образчиком такого подхода была картотека в Могильнике. Всему остальному было простительно некоторое несовершенство.

— Но я сегодня в хорошем настроении. Ставка принята. Выиграешь, оставишь свою дрянь при себе. А проиграешь — что ж…, — бег карт в руках наконец остановился, Рыжий повел плечами и бросил на Лорда взгляд исподлобья. — Придется с ней попрощаться. Но если дрянная, то и не жалко будет, я прав?

Закурить еще одну — какую уже по счету? Во рту неприятная горечь, но это хорошо. Когда жизнь выбирают ставкой, должно быть горько, иначе вся игра превратится в фарс и в ней не будет никакого смысла. Сдать руку, на новичка и на себя.

Удачи не пожелать. В палатку картежников она вежливо не заходила.

Он задержал на Лорде внимательный долгий взгляд, может быть слишком долгий. В палатке повисает неприятная тишина — Рыжему кажется, что всех их заключили в прозрачный непроницаемый купол, шарик, внутри которого всегда зима и время остановилось в невыносимо медленном мгновении между вдохом и выдохом. Настроение, вопреки заявлению ранее, стремительно портится, но он заставляет себя скривить губы, растечься в спокойной снисходительной улыбке.

— Ты ошибся, Смерти больше нет. Меня зовут Рыжий, — улыбается еще и начинает игру. — А что буду с дрянью делать, не твое дело. Может выброшу, может проиграю кому другому. А может…

Он вдруг замолкает, словно задумавшись, наконец резким движением стягивает очки и на пол минуты смотрит на Лорда вот так — голый и острый, как бритва. В чем-то этот новенький был прав: не Рыжему играть с чужими жизнями. Он спрашивал Смерть — пускай смерть и получит. Сейчас в палатке достаточно темно, чтобы мир сузился до них двоих: две пары в глаз и дуэль без единого слова. У Лорда — пламя, такое горячее, что стало синим. У него самого — сейчас неожиданно светлые, почти прозрачные, как высокое и холодное январское солнце.

—… Сделаю тебя своим рабом на веки вечные. Если выиграю, конечно.

Прежде, чем надеть обратно очки и вновь стать улыбчивым шумным Рыжим, достает из нагрудного кармана монетку и кладет ее перед собой. Правила игры предполагали, что ставку делали двое, вот и пусть будет так: один обол и чужая душа на пристани.

Анубис щерится, смотрит на Лорда не отрываясь сквозь вырез рубашки. Смерти, может, и нет — ее вестник здесь. И есть нюанс — крошечный, совсем безделица, который мальчишка совсем не учитывает. Или как раз учитывает. Зависит от того, какие у него планы на ближайшую вечность.

Поэтому глупо гадать, кто выиграет, а кто проиграет — Рыжий знает, Смерть знает. Должно быть, знает и Лорд.

Но понимает ли?

Рыжий выкладывает перед собой последнюю карту и спокойно, почти смиренно складывает руки у себя на коленях.

Что бы ты ни ставил на кон — золото, земли или собственную жизнь — смерть всегда собирала роял флеш и обставляла всех.

Отредактировано Рыжий (02.12.2023 23:12:07)