Праздник! Как вовремя воспитатели это придумали, ведь от унылой серости за окном впору впасть или в спячку до весны, или в глубокую депрессию. На улицу тоже не высунешься то из-за мерзких, почти не заметных внешне, но льющих иной раз по несколько часов подряд дождей, то из-за пробирающего до костей ветра. Поэтому, когда, собрав весь девичий корпус в общем коридоре, воспитательницы объявили о грядущем торжестве, Кэльпи была вне себя от радости. И как-то упустила тот момент, что веселье станет всеобщим впервые за все ее года в Доме. С усмешкой на губах и пляшущими в глазах огоньками наблюдала, как демонстративно фыркают и  возмущаются девы.

«Ой, ну велика трагедия. Будто чуть больше недели не сплетничали здесь, обсуждая, кто с кем и как  успел отметить введение нового закона.»

Дальше Кэльпи уже не слушала ни соседок, ни воспитательниц. Вместо этого занимаясь «мыслетворчеством»: подбирая цвета и ткани, представляя образ свой и парочки знакомых, проводя пересчет того, что не жалко пустить под ножницы и иглы. В реальный мир пришлось вернуться после толчка соседки под ребра и, громко пикнув, невольно вписаться в общий подготовительный движ по подготовке в качестве добровольца. Таскать вещи с мебелью и их расстановку ей, конечно, не доверили, весьма справедливо опасаясь, что девушка скорее просто убьется на ровном месте, но на мастер-классы отправили. То птичек мастерить [которых после первого десятка Кэльпи возненавидела], то макраме плести. Было даже вполне увлекательно, пока воспитанница не вспомнила и не глянула на календарь. Общее дело - это, конечно, важно и нужно, но о себе пора бы позаботиться.

В последнюю пару дней Кэльпи и вовсе переселилась в один из классов, чтобы не травить соседок запахами красок и лаком, не мешать им видеть сны своим бурчанием и не выключающимся до глубокой ночи светом. Не счесть, сколько раз были уколоты пальцы, сколько бранных слов слетело с языка девиц, когда приходилось начинать все сначала, по десятому разу распуская нить и в двадцатый перешивая. Пришлось выкроить и несколько часов для парочки заказов – простеньких, требующих лишь небольшого вмешательства «художника-декоратора», но все же и на них нужно было время. Благо, рука у Кэльпи уже набита и вся работа была выполнена в срок. Оставалось лишь дождаться того самого дня. Всего-то одну еще одну ночь провести вне постели. А там и можно будет оторваться во всю. Даже если не сыщется компания.

И вот долгожданный день. Тот самый, ради которого часть ребят пахали несколько дней ради общего веселья. А весь воспитательский состав, наверное, запасался успокоительным, которое будут тайком попивать между дежурствами в зале. Их родные и милые мегеры и фурии так точно. Даже страшно представлять во что эти бестии превратятся, стоит только их подопечным только мечтательно вздохнуть, взглянув на кого-то из парней, или даже, к великому ужасу «матрон», задержаться в компании противоположенного пола. Уже ради этого шоу стоило сходить на празднование.

Когда до старта мероприятия остается менее часа, Кэльпи переодевается вместе со всеми. Застегнув платье, несколько раз кружится перед воображаемым зеркалом и хватается в последний момент за спинку кровати, чтобы не упасть и не разодрать последние целые чулки. Приходится в очередной раз расстегнуть и снова застегнуть ремни на шинах. И на пошатывающихся ногах встать опять. Выругаться и выпрямиться, продолжив прихорашиваться. Критически окинуть взглядом со всех сторон, расправляя в процессе каждую лишнюю складку.

«Ну, вроде неплохо...Осталось чуть навести марафет и подобрать аксессуары.»

Спускаясь по лестнице в привычной манере через еще полчаса, полубоком, медленно и аккуратно, Кэльпи старается не думает, как выглядит со стороны. Старается не обращать, как на последнем пролете начинают подрагивать ноги, как кто-то предлагает помощь и отталкивает протянутую руку. Владей она своими ногами чуть лучше, то и вовсе скатилась бы по перилам, игнорируя взгляды негодущих. Но пока получается только так. И едва твердо встав на ноги, девушка оказывается в удивительно крепкой хватке самой старшей из мегер Дома.

– Куда ты так вырядилась? - поджав губы, спрашивает главный и самый злобный из их церберов. Судя по виду воспитательницы, она уже была готова взорваться и высказать своим подопечным все, что думает об их внешнем виде и всех окружающих.

– Как это куда? –с почти искренним удивлением вопросом на вопрос отвечает Кэльпи. А потом, пожав плечами и выражению лица придав довольный вид, наслаждаясь неожиданно наступившим звездным часом своим, решает повеселить [со своей точки зрения, естественно] себя, леди-воспитательницу и всех невольных свидетелей. – Конечно же собираюсь на этом празднике жизни подцепить какого-нибудь парня с пониженной социальной ответственностью, переспать с ним в ближайшем туалете, забеременеть и опозорить себя, своих родителей, самого парня, вас и, конечно же, наш прекрасный и любимый Дом.  Разрешите идти?

Разумеется ничего подобного в намерениях и планах относительно вечера у девушки не было. Но позлить эту приверженницу пуританских взглядов было святым делом. Ну, подумаешь, пышная юбка чуть выше колена, открытые плечи со спиной да вырез чуть глубже. И пока Крестная находилась с ответом, у воспитанницы появилась возможность вырваться и смешаться с толпой.

Она приходит одной из последних. Уже слышится музыка и чей-то смех. Оказавшись внутри не сдерживает простого «Вау», залюбовавшись игрой маленьких звездочек от дискошара. А, услышав чей-то свист, явно мальчишеский, окинула взглядом пеструю толпу. Посмотреть было действительно на что, точно в картинной галерее, где вместо полотен живые, интересные  явно творческие личности. Кажется, у кого-то распознаются даже вещи из под ее руки. Приятно, однако. И все же среди этой толпы Кэльпи чувствует себя слегка неуютно и держится неподалеку от своих состайниц. Будто бы это был гарант какой-никакой безопасности.

Когда воспитатель со стороны пацанов не то отчитывал своих, судя по внешнему виду - крыс, не то выдавал последние наставления, Кэльпи хоть и не слышала его, но было забавно за этим наблюдать. Как и за всеми остальными, наслаждаясь недолгим одиночеством и слушая музыку, пританцовывая в такт на месте.

«Пока ограничимся этим. А то будет не очень весело свалиться кому-нибудь под ноги. Интересно, кто-нибудь сообразил сделать нычку с алкоголем, а то на чае мы долго не протянем. Мы же не в восемнадцатом веке и не в институте для благородных девиц и господ.»