В раннем возрасте воспитание Шайтана постоянно подвергалось корректированию. Каждый взрослый считал своим долгом вмешаться и внести свою лепту в мировоззрение мальчика. И абсолютно каждый полагал, что он точно знает, как правильно. Шайтан внимал всему, чему его учили. Он никогда не был способным учеником, но был достаточно смышлёным. Ему не нужно было говорить, что хорошо, а что плохо, как правильно, а как нет. Он всё это видел. Знал и понимал, как себя вести в определённых обстоятельствах, но зачастую пренебрегал этими знаниями. За что ему нередко попадало от взрослых.

В Доме всё было иначе. В Доме Шайтан мог быть собой, не опасаясь, что его накажут за его выходки, отсутствие манер и непристойное поведение. И он вдоволь этим пользовался. Безусловно, Шайтан проникался уважением к учителям и воспитателям. Он был вежлив, учтив, падок на льстивые комплименты, он умел угождать, когда ему это было выгодно. Его не любили, потому что он был слишком шумный, но самого Шайтана это никогда не смущало. Ему было всё равно, как относились к нему окружающие. Он не слышал того, о чём они шептались у него за спиной, улыбался и невинно хлопал глазами, когда прямо в лицо ему говорили гадости, пытаясь задеть или обидеть. В его мире существовало только два типа людей: те, кто ему нравился и те, кто ему был безразличен.

Герцогиня оказалась одной из первых девушек, которая попалась ему на глаза после принятия Нового Закона. Маленькая, хрупкая, словно фарфоровая кукла, с гордо вздёрнутым кверху аккуратным красивым носиком она изящной лебедью проплыла мимо него по коридору, привлекая к себе его внимание. У Шайтана спёрло дыхание. Он помнил её в детстве. Они попали в Дом практически одновременно. Тогда ещё не существовало никакого запрета. Шайтан, в силу своих особенностей, никогда не был общительным ребёнком, но был довольно резвым и активным, он часто играл на улице с другими детьми. Он помнил, как однажды до его ушей донёсся мягкий нежный перезвон колокольчиков — это была она. Герцогиня смеялась, подобрав подол платья и кружась на траве. Золотистые локоны переливались в солнечных лучах, а бледноватая кожа словно сияла, приковывая к себе взгляд. Видение постепенно растворилось, возвращая Крыса в мрачный серый коридор Дома. Шайтан рукой смахивает остатки воспоминаний и бросает взгляд вслед Герцогине.

— Стала такой надменной, — не скрывая своего искреннего восхищения, говорит Шайтан и мягко улыбается. — Была маленькой Леди, а стала настоящей Герцогиней.

Стены живо впитали в себя лишь обрывки фраз. Неслышимым, недоступным для ушей Крыса шепотом, исковерканные донельзя слова пронеслись по всему Дому, передаваясь из уст в уста. Шайтан уже успел забыть о том, что конкретно он ляпнул тогда при виде Герцогини. Он был под впечатлением и слова сами слетели с его уст. Быть может, стоило выразить ей своё восхищение лично, но она его не узнала. Так что Шайтан не стал акцентировать на этом своё внимание.

Они ещё несколько раз пересекались после. Герцогиня всегда умудрялась оставаться утончённой нежной белой розой, на которой хотелось задержать взгляд и просто полюбоваться. Всякий раз Шайтан невольно улыбался ей. Но однажды прекрасная роза превратилась в бутон. Герцогиня остановилась прямо перед Крысом и присела перед ним в каком-то неуклюжем реверансе. Она была явно чем-то расстроена или озадачена — Шайтан плохо различал девичьи эмоции. Но что-то явно было не так. На какое-то мгновение Крыс умудрился растеряться. Он огляделся по сторонам - скорее желая убедиться, что поклон был адресован именно ему - и, не найдя в коридоре больше ни единой души, вновь перевёл взгляд на Герцогиню. Шайтан всегда ориентировался лишь на то, что он видит перед собой, поэтому со временем он научился быть более внимателен к деталям. И стал более эмпатичным к окружающим. Он вовремя одёрнул руку, тянущуюся в сторону девушки и как-то совсем неуверенно улыбнулся.

— П.. привет? — растерянность сыграла с ним злую шутку, заставляя запинаться чуть ли не на каждой букве. — Что-то случилось?

Шайтан ведь совсем не помнил, как вести себя, находясь рядом с девушкой. Да, бесчисленные журналы Зебры были уже прочитаны с сотню раз, а сколько романов из местной библиотеки было поглощено юным любознательным умом - сложно представить. Крысу было хорошо известно, как вести себя с девушкой, когда она расположена к общению, но что делать, когда та в расстроенных чувствах? Он решительно не знал. На ум только приходило желание обнять и поплакать вместе с ней.

А, может, это он её чем-то расстроил? Шайтан чуть склонил голову на бок, разглядывая красивое нежное личико Герцогини, пытаясь вспомнить, когда и чем он мог её обидеть. Но на ум совсем ничего не приходило. Кроме тех слов. Какими же они могли донестись до ушей девушки?

Подпись автора

— Пёс влюбился в Крысу.
— Глупая Крыса...
— Ну, а Пёс просто мазохист.