«Что, если моё сердце больше не принадлежит мне?» Он прикладывает руку к груди и чувствует, как под пальцами ровным размеренным ритмом бьётся сердце. Впервые за долгое время оно было спокойно, не стремилось куда-то убежать, ускоряясь галопом, не пропускало удары, заставляя разом рухнуть весь внутренний мир. В его биении отчётливо ощущалось умиротворение. Словно его сердце подменили, пока владелец спал. А, может, подменили его самого?
Шайтан вёл себя, как обычно. Шутил тупые шутки и громко — а иногда и мерзко — смеялся. Всё так же он подбивал других Крысят на — бездумные — безумные поступки. Прогуливал уроки, прячась и куря в учительском туалете. Он вновь перекрасил волосы, потому что вычитал в каком-то из журналов Зебры, что красный — цвет страсти. Шайтан чувствовал себя легко и непринужденно даже, когда ловил на себе чужой пристальный взгляд. Его лицо озаряла улыбка. Эта улыбка отличалась от других обычных, повседневных, она была особенной и предназначалась лишь одному человеку.
У него словно появились крылья. Шайтан знал, что крыс с крыльями не существует, но освобождение от тяжкой ноши, которую он нёс с собой сквозь года, явно окрыляло. Те слова, которые он сказал Валету, он прокручивал в голове снова и снова. Они казались такими тёплыми, почти обжигающими. Каждое слово было на своём месте. А главное — теперь Валет знал, что Шайтан к нему чувствует. Конечно, Пёс не знал, что это чувство не возникло из ниоткуда и не было спонтанным, отголоском того дня, когда они играли в карты. Оно было глубже, сильнее. Когда-нибудь Валет узнает об этом. но пока в этом не было необходимости. Так страшно было спугнуть Пса, превратив себя в маньяка.
Ему хотелось ещё. Ещё и ещё касаться Валета, изнывать от его горячего дыхания на обнажённом теле, тонуть в голубых глазах, целовать его. Это сводило его с ума, кружило голову. Ещё каких-то полгода назад Шайтан и думать не смел о том, что может просто дотронуться до Валета и никто за это не отгрызёт ему все пальцы. Первое прикосновение было робким, едва ощутимым и почти незаметным, как будто случайным. Но даже его хватило, чтобы всё тело покрылось приятными мурашками. Он смеётся с дурацкой шутки Микроба, которая вовсе не была смешной. Ощущение не пропадает. Желание повторить вновь — обостряется.
Когда по Крысятне поплыл слух, что очередная Крыса подкатывает к Псу, Шайтан поймал на себе взгляд Дикобраза. Он был говорящий и говорил о многом, даже больше, чем любая речь, произнесённая вслух. Шайтан лишь жмёт плечами и покидает стайную. Его часто можно было застать в библиотеке за чтением какого-нибудь незамысловатого романа. Он любил истории, основанные на чувствах, в которых не было сюжета. Они просто любили друг друга. На протяжении трёхсот страниц. Шайтан появлялся в библиотеке каждый день в одно и то же время, садился за один и тот же стол. Менялись лишь книги в его руках. Он читал о чистой нежной любви, мягко рисуя пальцами незамысловатые узоры на чужой кисти. Он перестаёт читать, но продолжает делать вид, что сосредоточен на книге, когда от чужих прикосновений начинает тянуть низ живота. Ему отчаянно хочется убрать в сторону книгу, ставшую скучной и неинтересной за считанные секунды, и поцеловать Валета. Но вместо этого он лишь прикусывает пересохшие губы и шумно выдыхает.
Его сердце однозначно принадлежало Псу. И это его устраивало. Они мало разговаривали и первое время создавалось впечатление, что понимают друг друга без слов. Но иногда Шайтану казалось, что он упускает что-то важное. В своей тишине ему всегда было комфортно, особенно, когда окружающий мир не заставлял выныривать из неё и пытаться разобрать, что от него хотят. Валету, похоже, был хорошо знаком язык прикосновений. Резкий, дерзкий, грубый. Такой, которого Крысу не хватало. Шайтан был полной противоположностью. Он был мягок, нежен, ненавязчив. Его прикосновения словно лепесток сакуры, плавно опавший с дерева и коснувшийся воды. Крыс и сам, несмотря на своё поведение в естественной среде обитания, был нежным и ранимым мальчиком. Ему хотелось, чтобы Валет знал это. Ему хотелось поделиться частичкой своего мира с Псом. Показать, что чувства можно выражать иначе.
Но... как же обжигающе горячи были губы Валета, касающиеся шеи Шайтана. Валет выдернул Шайтана из толпы Крыс, когда они направлялись на очередной скучный урок. Так, что тот не сразу сообразил — надо ли ему сопротивляться. И быстро успокоился, ухватившись покрепче за руку Пса. Он затащил Крыса в самый тёмный угол коридора, туда, где редко появлялся кто-либо. Шайтан прижимается спиной к стене и рвано дышит, жадно впитывая в себя каждое прикосновение Валета, каждый поцелуй. Крыс не понимал, не отдавал себе отчёт, как он раньше без этого спокойно жил. Шайтан прикрывает глаза, всё его тело покрывается мелкой приятной дрожью. Он практически отдаётся этому моменту, как вдруг замечает чей-то силуэт прямо напротив себя. В потёмках Шайтан читает лишь «что» и «делаете», но этого оказывается достаточно, чтобы сердце сделало кульбит и упало куда-то в пятки. Крыс легко и нехотя отталкивает от себя Пса, поняв, что силуэт принадлежит одному из учителей.
«Какого чёрта?» — проносится в голове Шайтана. Во время уроков учителя, как правило, не покидают своих кабинетов. Шайтан пару раз попадался психологу, иногда Ящику, но учителя? Так не должно было быть. Встречный вопрос Крыса был аналогичен, но он не решался задать его вслух. Ему хотелось схватить Валета и утащить его дальше, вглубь темноты, сделав вид, что учителю они померещились. Ему хотелось, чтобы хоть где-нибудь их оставили в покое и наедине. Но у Дома везде были глаза и уши. Ответа не последовало и учитель снова начал что-то говорить. На этот раз его речь была не настолько чёткой и внятной, чтобы Шайтан мог разобрать слова. Парень перевёл взгляд на Валета. В глазах читался немой вопрос: «что ему от нас надо?». От Крыса веяло лёгкой паникой. Ему не очень-то хотелось объясняться перед учителем. Ровно, как и расставаться с Валетом, отправляясь в класс на урок. Всё, что угодно, но только не это.
- Подпись автора
— Пёс влюбился в Крысу.
— Глупая Крыса...
— Ну, а Пёс просто мазохист.
