#не_наружность
Жанр:
магический реализм
Система игры:
эпизодическая
Внешности:
реальные
Рейтинг: NC-17 (18+)
Ахтунг! 20 октября принят новый закон о возобновлении общения парней и девушек.
Дом. Когда-то он был белым. Теперь он серый спереди и желтый с внутренней, дворовой стороны. Он щетинится антеннами и проводами, осыпается мелом и плачет трещинами. К нему жмутся гаражи и пристройки, мусорные баки и собачьи будки. Все это со двора. Фасад гол и мрачен, каким ему и полагается быть. Серый Дом не любят.
По всем вопросам
Нужны Дому
#не_наружность |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » #не_наружность » Жизнь дома » Я тону в твоих глазах
Ты - единственное море, в котором мой инстинкт самосохранения равен нулю. И, когда я тону, то с улыбкой иду ко дну.
Я тону в твоих глазах
Рыжая, Валет
Изнанка; 4 года до выпуска, апрель; PG-13
Как часто бывает, что то, о чём ты мечтаешь, кажется сказкой... Вот только очень часто сказки оказываются очень страшными.
цацки by Рыжий
- Пёс влюбился в Крысу.
- Глупая Крыса...
- Ну, а Пёс просто мазохист.
После последнего разговора с Ведьмой Рыжая начала задумываться о Выпуске и смерти. До видений она старательно отгоняла от себя мысли и воспоминания о той страшной ночи. Но спокойная уверенность, которую источала из себя погибшая, являясь к ней в зыбких промежутках между сном и явью, не только не отпугнула 13-летнюю девчонку, а, напротив, растворила и обезвредила в Рыжей все панические симптомы. Ведьма не часто навещала ее, но когда это случалось, каждый элемент ее явления обрастал в сознании Рыжей рельефным рисунком такой чёткости, что сколько ни вглядывайся в подробности, сколько ни нанизывай бусин смыслов на одну логическую нить наблюдений, найдутся новые, всё более причудливые ответвления общего узора, в котором всё настолько же ложь, насколько и правда. Это очень нравилось Рыжей, нравилось тем, чего ей так не хватает – альтернативой смирения.
Уроки маленьких женских хитростей от Ведьмы тоже не прошли даром, Сатана научилась наполнять подаренную ею о т т у д а флягу "напитками желаний" собственного производства, не имеющими ничего общего с алкогольными. А уж искусством зельеварения Ведьма овладела в свое время как никто в Доме.
Но всё это никак не помогало Рыжей уходить в Лес тогда, когда ей вздумается. Никак не помогало стать Ходоком! Рыжая страшно завидовала и наполнялась гневом и упругой едкой досадой на все эти «усовершенствованные модели» домовцев, у которых получались свидания с Изнанкой так же просто, как у нее, скажем, смещенный или расфокусированный взгляд. Принять себя неполноценной оказалось куда сложнее, чем завести дружбу с духом самой крутой девушки Дома. Понадобились целые системы тренингов, чем-то напоминающие те, что были у Кузнечика в детстве. Не вспыхивать, не бить наотмашь ни словом, ни жестом, как бы девчонка или училка этого ни заслуживали, оказалось сложнее всего, но умение сковывать свои эмоции льдом внутреннего самоуважения, всплывающего на поверхность огненного океана вздорного характера Рыжей неким подобием айсберга, оказалось совсем не лишним. А после какой-то другой гранью, похожей на наложение цветных осколков в калейдоскопе, начало помогать и в играх в дочки-сыночки с неразумными, за что Ведьме отдельное спасибо. Как и за Ведьмедя, второго и, как было сказано, предпоследнего подарка Ведьмы с т о й с т о р о н ы.
Слежка за бывшими «дохляками» тоже приносила свои плоды. Их увлеченность подвалами и исследованием библиотек, передалась и Рыжей, она даже свою Чайку дважды запускала в архив. А вот о Наружности Ведьма говорить не любила. Казалось, это именно то, чего следует бояться больше, чем смерти. Не ада в наказание, не чертей с их котлами, а расчёсок с механическими жерновами, переламывающими саму сущность души еще при жизни тела.
У Рыжей был свой взгляд и свои надежды на этот счёт, но мнение старшей подруги она уважала настолько, что вскоре переняла и ее страхи и вместо гор, морей и диких пустынь с заброшенными в них мертвыми городами начала мечтать о Лесе, в который, если судить по запахам прелой листвы и могущества, разносимым по всему Дому даже без участия Логов, всё чаще стал наведываться Слепой. Эти живительные токи однажды одурманили и утянули ее за собой в первый Прыжок. Затем, через пару недель, во второй, и почти сразу в третий. Одержимость Слепым набирала новые обороты, Рыжая теряла голову, выискивая в Доме следы его присутствия, нарушала субботние границы общих киносеансов, чтобы снова, как в наркоманском дурмане, провалиться хотя бы в Изнанку. Там она понимала себя больше, контролировала лучше, училась прятаться и слушать. Там она радовалась, а не злилась его величавому равнодушию, воспринимая его иначе, не как девочка мальчика, а как зверь зверя, зверя другой породы, другого вида - и от этого наполнялась тем же спокойствием, какое вынюхивала в умершей лишь номинально Ведьме.
После таких несостоявшихся по ее предусмотрительности встреч в Лесу и в Изнанке ей становилось проще принимать его холодность и отстранённость в реальном мире. Она относила их к трудностям переходного возраста, связанным лишь с половыми отличиями и комплексами, обострившимися почти у всех ровесниц в этот весенний момент.
Апрель подарил ей надежду, выкинув в первый же солнечный и теплый вечер на тропу к Лесу в привычной уже шкурке темно-рыжего взъерошенного лисёнка. Шорохи и метки будоражили смущенный дух и все внутренности присутствием Хозяина, заставляли искать убежище в ворохе прошлогодней прелой листвы и за кочками, пнями, корягами и широкими стволами.
[icon]https://forumupload.ru/uploads/001b/fb/40/9/953707.jpg[/icon]
Отредактировано Рыжая (04.05.2024 17:58:58)
Злость. Злость самый плохой советчик. Но как же с ней легко договариваться. Хочешь уничтожить - давай! Хочешь убить - без проблем! Что-то мешает - снеси! Валет ненавидел предателей. А, когда самый близкий тебе человек становится таковым... Что делать? Разносить стены, которые так полюбил за последнее время? Уничтожать мебель, которая тебе служила верой и правдой? Накинуться на ребят, что поддерживали, были рядом? За что? А напасть на предателя он не смог. Было слишком больно. Слишком удивительно и, кажется, невозможно... КАК? Как мама могла найти другого папу? Как у него, тогда ещё Фокусника, могла появиться сестра, там, в Наружности? Как такое вообще возможно?!
Хотелось кричать. Но он просто смотрел вперёд. Это было давно. Сколько времени прошло? Года три? Но каждый год, в этот день у Валета сносило крышу. Он знал, что так будет и в этом году, потому заранее ушёл на чердак. Воздух звенел. Кажется, стены вокруг крошились, распадаясь в прах и разлетаясь по ветру. А он лишь стоял и ждал, когда Дом исчезнет в порывах ветра, и проявится Изнанка...
Он стоял посреди какой-то поляны. Она была похожа на многие другие, которые он здесь находил. Но почему-то Валет знал, что здесь он впервые: слишком глубокий лес, слишком мрачно, темно, тесно. В такие места Псом он не забегал. Странно было и то, что сейчас он не был на четырёх лапах, а ведь в своём человеческом облике он бывал лишь в баре. Выходит, таких мест было, как минимум два. И это ему не особо нравилось... Внезапно все птицы в лесу стихли. Кажется, даже ветер затерялся в верхушках елей и наблюдал за происходящим. За несколько лет Валет повидал разных животин в Изнанке. Но то, что пробиралось из чащи к нему, заставило Валета содрогнуться, ещё даже не увидев это. Парень попятился, но тут же споткнулся о выпирающий из земли корень, хотя мог поклясться, что раньше его там не было. Казалось, на него надвигается сама тьма. Множество глаз, перемигиваясь, смотрело на него, разглядывало, оценивало.
- Интерессссно... - протянуло существо, выныривая частично из-за дерева.
Множество рук-лап держалось о ветви, опиралось о землю, но одна тянулась к нему. Валет снова попятился назад, вывернутым наизнанку четырёхлапым пауком... Но, к сожалению, слишком медленно - лапа уже ухватила его за лодыжку и вздёрнула парня в воздух на высоту второго этажа. В груди у Валета всё сжалось, кровь прилила к голове, но, тем не менее, парень смог всё же собрать остатки ещё не до конца разбежавшегося во все стороны бесстрашия и рыкнул:
- Отпусти!
Глаза... такие плоские, одинаково белесые, словно изнутри существа кто-то высвечивал фонариком сюда, наружу, уставились на болтающееся тельце.
- А ты - нахал. Бесссстрашшшшный, но глупый, - дальнейший шорох был, наверное, смехом, ибо тело существа начало подрагивать.
Валет морщился: слушать эту громадину ростом со взрослую ель, было невозможно неприятно. Словно десятки голосов сложились в один. Они кричали, шептали, гудели. Сообразить, сложить звуки в единое целое было сложно. Но постепенно Пёс привык. Внезапно лапа, держащая его за ногу, разжала пальцы, и он полетел вниз. Ещё пол метра, и он свернул бы себе шею, но странное существо, словно сотканное из тёмно-серой дымки, оказалось прямо под ним, и он оказался у того прямо... на коленях? Можно ли было назвать часть тела этой твари коленями? Были ли у него вообще ноги? Или оно перемещалось на руках? А вместо ног... хвост? Как у джиннов? Особо разбираться было некогда, ибо любопытная тварь теперь заинтересовалась его ошейником. Валет дёрнулся, пытаясь сползти, стечь, слезть с этой хтони и побыстрее... Но куда там! Множество рук уже держало его за всё, что можно и нельзя было держать. Его практически распяли. Пёс лишь мог смотреть, как дымчатая лапа приближается всё ближе к его шее. Валет снова дёрнулся, изогнулся. Но куда там! Он был словно бабочка на предметном стекле какого-то учёного, который пришпиливал иглами ту, обездвиживая. Когти твари поддели ошейник.
- Да, что тебе нужно!? - выкрикнул Валет, беспомощно сжимая и разжимая кулаки. Казалось, ещё чуть-чуть, и он начнёт скулить.
Но существо его не слушало - всё его внимание было обращено на полоску кожи на его шее.
- Зачччщем? Зачщщщем тебе это? - выдохнула тварь и потянула ещё сильнее.
Валет поморщился - ошейник уже неплохо так начинал его душить.
- Оно... лишшшнее. Зачччщем? - тварь потянула ещё, и Валет захрипел, закашлявшись.
Существо внимательно перебирало ошейник, пока не нашло замок. Ошейник стоически сопротивлялся как мог. Огромные когти никак не могли подцепить застёжку. Тварь теряла терпение, начиная недовольно шипеть, жужжать, кряхтеть. Она пыталась срезать ошейник, но почему-то никак не могла с ним справиться. Постепенно тварь начала уменьшаться, словно сдуваясь, количество рук уменьшалось, пока не осталось только две. Теперь существо походило на тень высокого человека. Валет почувствовал, что его почти не держат и рванул прочь что есть мочи. Однако тварь, хоть и уменьшилась, но сил своих не потеряла. Пса снова дёрнули, теперь уже за руку, грозясь ту попросту оторвать. Он влетел в странное дымное тело, а его уже развернули, словно куклу, легко удерживая и одной рукой. На этот раз когти твари справились с застёжкой ошейника куда легче и быстрее. Тот змейкой соскользнул с шеи Валета... и затерялся где-то в траве.
- Вот так... луччччше... - прошипела довольно тварь и словно растаяла в тенях.
Валет упал на лесную подстилку, ловя ртом воздух. Он задыхался, словно с него не сняли ошейник, а, наоборот, затянули дырки на три. Он весь покрылся испариной. Перед глазами всё плыло. Пальцы царапали такое непривычно голое горло...
А после он отключился.
Первый вдох дался ему тяжело, сипло... Всё вокруг было чёрно-бело-серым. Ото всюду неслось множество различных запахов. Они просто накрывали его, топили собой. Звуки окружающего его леса то сливались в одно целое, образуя какофонию, то расплетались в отдельные, чётко ведущие к их хозяевам. Он опустил свою морду вниз и увидел мощные чёрно-серые лапы с острыми когтями. Но это его нисколько не удивило. Скорее, это было скучно. А вот голод, растекающийся от его желудка к пасти, тянущий, гнетущий... он погнал его вперёд. Запахи были ему путеводной нитью - они вели к их носителям. Те так же были в серых тонах, но вокруг них высвечивалась словно какая цветная аура. Чаще всего это было что-то скучно-сиреневое, чуть реже - синее... Он нагонял свои жертвы и пытался утолить ими голод... Но всё сиреневое и синее было совсем невкусным. Жёлтое и зелёное было куда крупнее и вкуснее, но тоже насыщали его не на долго.
Он носился по лесу словно клыкасто-когтистый ураган, снося всех на своём пути, терзая и сжирая... никак не в состоянии утолить свой голод...
А потом он почувствовал тот запах, что вскружил голову, кажется, давным-давно. Что-то оранжевое... апельсиновое... солнечно-горячее... нет. Тёплое... мягкое... Самое приятное, такое манящее... Он бежал по этому следу из манящих запахов. Он знал - именно ЭТО наконец-то утолит его голод. И наконец-то он нагнал его... Лисёнок, что прятался между корней огромных деревьев. Жаль такой маленький... Всего на один зубок... Но так вкусно-пахнущий... манящий...
Огромный зверь стоял в тени леса, опустив морду к самой земле, принюхиваясь, чуть подрагивая от нетерпения. С его клыков стекала тягучая прозрачная слюна. Он буравил взглядом свою жертву. Он не хотел убивать её сразу и быстро. Он хотел поиграть, насладиться её страхом прежде, чем его зубы сомкнутся на её шее. Ведь, чем больше его жертва была напугана, тем ярче был ореол свечения, тем вкуснее было мясо...
Отредактировано Валет (06.05.2024 00:06:56)
цацки by Рыжий
- Пёс влюбился в Крысу.
- Глупая Крыса...
- Ну, а Пёс просто мазохист.
Самое неприятное в Прыжках – пробуждаться. Не всегда получается сделать это незаметно для окружающих. Ладно, когда ты в душе или во сне. Но когда обморок настигает в темном коридоре, а потом над тобой куча девчонок с воспиталкой или уже паучихой наперевес, радости мало. В этот раз, видимо, так и получится: Рыжая помнит досаду на то, что не успела предчувствовать момент перехода и спрятаться. Но, с другой стороны, если ее надежды оправдаются, и она останется т а м навсегда, можно будет не беспокоиться о положении тела.
Рыжая верит, что когда-нибудь она разгадает секрет ходоков и сможет управлять собой в такие моменты, но пока эмоции захлёстывают, не поддаваясь никаким тренингам и опыту самовнушений, и она просто проваливается, будто споткнувшись на всем ходу. Вот и сейчас шкурка и запахи накрыли ее так же внезапно, как приближающийся при стремительном падении пол. Будто Дом или его Изнанка наказывали гордячку за что-то, перекидывая щелбанами из одного мира в другой.
Хозяина она больше не чует, чует опасность, которой тут раньше не было. Столько страха в Лесу она не испытывала еще ни разу. Напротив, он был безумно интересен, завораживал до дрожи, влюблял в себя каждой веточкой, травинкой, тенью, в которую хотелось влипнуть целиком и изучать все ее причудливые танцы и запахи бесконечно долго. А тут вдруг шерсть дыбом, морда к земле и главное – не шевелиться. Даже учить не надо, тело управляет ситуацией, как опытный диверсант.
До поры. Пока Рыжая не слышит Зверя.
Животный инстинкт гонит ее прочь, но она надеется на помощь прошлогодней листвы, в которую зарывается по самые уши. Хвост вдавливается в живот, будто собирается избавить от вчерашнего ужина, но всё застывает, когда его шкура начинает мелькать меж деревьев. Она еще не знает, что тут всегда кто-то из своих, и никак не может разгадать удивление, забравшееся к ней в нос пронырливым муравьем.
Казалось, ниже опуститься было невозможно, однако, когда Зверь, наконец, вышел, Рыжая допустила ошибку – прижалась к земле целиком. Листья над головой издали едва уловимый шорох, не слышимый ухом извне, но наверняка ощутимый на каком-то другом уровне - и ее движение не осталось незамеченным. Всё, что было в ней животного, кричало «БЕГИ!», а окаменевшая от ужаса девчонка, которой, вроде бы, до этой минуты никогда не обнаруживалось, жалко и трусливо начала убеждать себя, что нельзя поддаваться панике, что она всё делает правильно, что она невкусная, что Зверь просто пройдет мимо…
Но Зверь не уходил. Она еще не догадывалась, что вышел он на нее целенаправленно, что и без шорохов и подсказок непременно нашел бы. Лисий нос еще так не работал. Заставив себя открыть глаза после бесконечного ожидания, Рыжая столкнулась с прямым взглядом и, не отдавая себе отчет, попятилась прежде, чем сорваться в жалобный скулёж и в попытку сорвать себе когти. Стволы, коряги, листья и ветки замелькали перед ней с немыслимой скоростью, но уже через мгновение острая боль пронзила спину: огромное существо, легко перевернув, нависло над Рыжей, поливая горячей от голода слюной взъерошенную бурую шкурку, а вздернутые лисьи лапы напрасно прорезали гулкий от испуга воздух: даже поранить напоследок это чудовище она, видимо, не смогла б.
[icon]https://forumupload.ru/uploads/001b/fb/40/9/953707.jpg[/icon]
Отредактировано Рыжая (06.05.2024 10:03:03)
Он наблюдал за своей новой вкусной апельсиново-солнечной жертвой с какой-то садистско-мазохистской неторопливостью. Ему нравилось видеть, как рыжий комочек кутается в одеяло опавших листьев, приправляя свою шубку ещё одним вкусным ароматом - ароматом леса. Его тело превратилось в сжатую пружину, которую вот-вот что-то спустит, позволит ей выстрелить этим телом... И спусковым крючком оказался шорох листвы.
Когти Зверя мгновенно вспороли лесную подстилку, оставляя в ней глубокие борозды. Чёрной молнией он нёсся между деревьями, ни на секунду не выпуская из виду заветное солнышко. Лисёнок был мал и проворен. Лапами он перебирал очень быстро, яркой вспышкой озаряя собой то тут, то там неприметные места, где можно было спрятаться, утаиться, прикрыться. Лисёнок казался неуловимым призраком, которого Зверь никак не мог схватить зубами, понапрасну клацая пастью в миллиметре от одуряюще пахнущей апельсинами шубки. Это ужасающе бесило Зверя, заставляя рычать, а разум погружаться в алые слепые пятна ГНЕВА. Со слепу он врезался в стволы, обдирая с них чешуйки коры, проваливался в чьи-то небольшие норы, спотыкаясь, несясь кубарем, пока снова не изворачивался и не вставал на свои лапы. Рывок! И его зубы сомкнулись... на пустоте, где только что мелькнул рыжий росчерк. Рыкнув, он снова помчался за своей жертвой. Сосредотачиваясь, собираясь в один комок крепких мышц, клацая своей железной пастью...
Но всё это привиделось? Зверь одним прыжком настиг свою цель, вонзая зубы в загривок, подбрасывая и переворачивая на лету - лишь взмахнули в воздухи лисьи лапки. Прижав своей лапищей тельце лисёнка к земле, Зверь опустил морду, врываясь носом в тёплую мягкую шубку и медленно вдыхая запах своей жертвы. От этого запаха у него кружилась голова. Сердце то замедлялось, делая всего один протяжный, долгий удар, то вдруг уносилось в дикий скач. Он медленно провёл языком от пуза к шее пушистика... и открыл глаза. Зверь встретился взглядом с лисёнком...
...и провалился в чёрный омут лисьих глаз. Казалось, он тонет в липкой патоке, не имея никакой возможности всплыть. Да, ему и не хотелось... Он начал задыхаться. По его хребту пронеслась волна дрожи. Словно что-то пыталось содрать с него заживо шкуру...
Во взгляде Зверя вдруг появилась осознанность... Удивление... Непонимание... Одно чувство сменялось другим очень быстро. Но Зверь тряхнул головой, ухватил зубами за шею лисёнка и отбросил его в сторону. Зверь стоял на месте и тряс головой, пытаясь привести себя в порядок. В свой. обычный. порядок...
цацки by Рыжий
- Пёс влюбился в Крысу.
- Глупая Крыса...
- Ну, а Пёс просто мазохист.
Всего этого Рыжая не запомнила. Струна надежды порвалась, как ей казалось, уже в следующее же мгновение. В момент острой боли в хребтине поняв, что это всё, и громко рявкнув Лесу свой призыв о помощи, она даже лежа на спине подобралась и подготовилась к последней битве. Предпочтение удирать от бабайки никогда не входило в свойства ее характера. А уж жалеть себя и впечатляться бесчисленными рядами акульих зубов монстра было попросту некогда. Чудовище подставило нос, склонив морду к ее животу - инстинкт сработал незамедлительно. Рыжая смогла дотянуться и, не дожидаясь опасного прикосновения к незащищенным мягким тканям, размашисто полоснула оборотня еще не притупленными о лесные тропы длинными лисьими когтями. Удар пришелся чуть выше носа, сбоку, глаз не задел. Давление огромной лапы на ребра стало больше, Рыжая чуть не потеряла сознание от этой удушливой боли в грудной клетке, вырваться не сумела и ждала только еще одного шанса ответить ударом прежде, чем ей вскроют брюхо или раздавят всмятку.
Ужасные глаза чудовища, сохраняющие в себе, как почудилось, все бойни мира на пике их ярости, сфокусировались на ней. Короткий, как вспышка, момент удивления Зверя пошел ей на пользу, и, хоть брыкание задних лап в целом было бесполезным и зря расходовало силы, Лиса умудрилась извернуться и цапнуть один из его жилистых мохнатых пальцев.
"Наклонись же, наклонись!" - рычала она. - "Твой глаз слишком налился кровью, чтоб не желать пролиться мне на грудь напоследок!"
Но зверь только отбросил ее, не причинив особого вреда. Неужели так мощны ее лапищи?? Рыжая тоже нашла время слегка оторопеть и глянуть вскользь на когти, нанесшие ее первый в жизни звериный удар. Никаких следов крови и даже шерсти на них не было. Может, это такая болевая точка у монстров, "ноздревая дорожка" или как ее там зовут?.. В общем, долго удивляться Рыжая себе не позволила. Какой шанс, если не этот, она просила у Леса? Разбазарить его на растерянность от своего везения было бы верхом глупости, и Рыжая незамедлительно шмыгнула в чащу.
По пути она учуяла новый звук и запах. Прежний, знакомый, любимый, дурманящий всё её существо. Неужели Хозяин услышал? Неужели он здесь? Он пришел на ее зов, на ее крик о помощи!
Оглядываться было страшно, Лисе надо было прежде найти убежище понадежнее вороха прелых листьев, но очень хотелось верить, что Он победит, накажет, защитит ее, перед всеми, раз и навсегда!
А еще - что он думает о ней, всегда, как и она о нём. Но никак не может приблизиться, потому что она - девчонка.
[icon]https://forumupload.ru/uploads/001b/fb/40/9/953707.jpg[/icon]
Как она посмела противиться ему? Как смела ударить и оцарапать?! Гнев застилал его взор, пульсировал, клокотал в голове. Но... С другой стороны, всё не закончится столь быстро. Ведь он сам хотел поохотиться. Сам хотел ещё немного чувствовать этот невообразимый запах апельсинового солнца. Что же, он получил что хотел - лисёнок ускользнул, прячась в Лесу. Зверь скалился, словно играл в прятки, словно был водой и сейчас отсчитывал последние секунды жизни этого вкусного зверька.
Сорвавшись с места, он вновь понёсся, ведомый тонкой полосочкой запаха - тот крутился вокруг корней, залетал под кусты, выворачивался из-за стволов деревьев, взмывал над валежником. Зверь же просто нёсся тараном, снося на своём пути всё, что ему мешало. Это немного затормаживало в продвижении Зверя, но даже несколько его забавляло. Он чувствовал мощь в своих лапах, мышцах. Каждый прыжок давался легко. Каждый рывок переносил тело далеко вперёд. Он нагонял свою цель. Ещё один рывок... Ещё один прыжок... И!
Что-то снесло Зверя. Невероятно огромное и быстрое. Пахнуло запахом Леса. Да. В Лесу запахло лесом. Особенно сильно, особенно отчётливо. Зверь заскулил, перевернулся в воздухе и влетел спиной в ствол огромного дерева.
В глазах Зверя потемнело. Он лишь расслышал тихий рык - явное предупреждение... Возле его морды клацнуло чем-то огромным. Он никак не мог собрать сознание в кучку. Всё вокруг двоилось и троилось, в ушах звенело. Его обнюхали, сова рыкнули. Он тоже зарычал в ответ, но тут же смолк, стоило только чему-то огромному опуститься на его грудь и придавить с такой силой, что, кажется, у него что-то хрустнуло. Сделать вдох он не смог. Ни сейчас, ни позже... Кажется, на него положили камень весом в тонну. Ему отчаянно не хватало кислорода... И, кажется, он потерял сознание. На миг? На час?
Зверь попытался встать - заворочался. Всё тело отозвалось болью. Но хуже всего - он потерял свою жертву. Не поймал, не съел и даже не растерзал! Гнев снова стал застилать его сознание. Зверь медленно начал открывать глаза...
Отредактировано Валет (07.05.2024 22:41:42)
цацки by Рыжий
- Пёс влюбился в Крысу.
- Глупая Крыса...
- Ну, а Пёс просто мазохист.
Я стою, как вкопанная.
Я не заметила, как остановилась.
Я чувствую его присутствие. Такого большого, как будто ему не четырнадцать, а много-много лет до нашей эры. Я заворачиваюсь в его защиту и боюсь спугнуть лишней мыслью, лишним движением это магическое нет.
Мне кажется, я даже слышу, как он нашел меня и убедился, что я в порядке.
И ушёл.
Чтобы не смущать снова. Только он и знает, что я это умею.
…Не смогу без него.
Мои чувства старше меня, всё слишком несоразмерно, как в сказке про Алису. А этот ключик на стеклянном столике еще не дается мне.
Тишина перестает быть удушливой, я открываю глаза и слышу прохладу по холке. Непривычный оскал вместо легкой улыбки возвращает в лесную реальность, и дрожь по лапам уходит в землю; хвост перестает вдавливаться в брюхо, я озираюсь, чтобы удостовериться, что никого больше меня поблизости нет.
Что меня заставило вернуться к месту событий, мне сейчас трудно сказать. Возможно, привычка выискивать и наблюдать Хозяина, чтобы учиться и перенимать повадки, когда он не видит. Тело Чудовища заметила между деревьев почти сразу, надолго замерла, прислушиваясь к его дыханию. Услышала всё, наверное, даже жужжание травяных жучков, но не его.
Неужели убил???
Это же кто-то из наших!
Здесь других не бывает!.. Или все-таки да?
Способен ли Бледный из-за меня убить?
Эта мысль лишала дыхания, способности мыслить и чувствовать страх. А предыдущая вгоняла в растерянность и раскоординировала это пространство. Не помню, как оказалась возле огромного черного тела. Не видела крови, лишь всклокоченную чем-то бурым и запёкшимся шерсть, открытых ран не нашла, глаза были закрыты. Он мог быть еще жив. Лучше не прикасаться. Едкий и манящий запах крови, но не металлический, как от разбитой губы, а сладковатый и притягательный облаком навис над этой поверженной горкой. Может быть, это запах уже его страха, который пришлось испытать от встречи с Хозяином? Мне нравится, как это пахнет…
Не особо понятно, как глаза оказались открытыми… Дыхания еще нет, а я точно помню, как отметила, что первым делом проверила, не открыты ли глаза в мутной дымке смерти…
Эти точно живые. Значит, не убит.
По идее, надо бы удирать, но зрачки расширены, он еще в там. Вряд ли будет умно приводить его в чувство своей вкусненькой паникой. Вижу своё отражение. Абсолютно лисья морда, что-то красное вокруг, как и всегда, черный нос и глаза. Норм. Но это не зеркало. Нос с шумом внезапно начавшейся бури втягивает воздух вместе с лисьей шерстью, даже торчащие уши приходится держать изо всех сил, и я подбираюсь, чтобы в любой момент была возможность отскочить в сторону. Каждая ворсинка становится дыбом, покалывая кожу, но я не отвожу взгляда. Что-то внутри этой громадной черноты зовёт меня, я не могу отвернуться.
[icon]https://forumupload.ru/uploads/001b/fb/40/9/953707.jpg[/icon][status]13[/status]
Ему было тяжело. Словно сотню шуб навешали на его худые плечи. Тяжело... Жарко... Больно... Но не так, как обычно болела нога и даже не так, как болели ушибы и царапины после драк. Болело в груди. Он отчаянно никак не мог что-то вспомнить. Казалось, он находится в какой-то шерстяной бочке. Только сейчас было очень тихо. Обычно в этой бочке всё содрогается от рыка и от постоянно бешенного стука. Стука, так похожего на удары чьего-то чужого сердца. Скрежет и лязг - тоже сопровождающие этого ужасного оркестра. Он ненавидел здесь находиться. Постоянно пытался отсюда вырваться. Наверное, все стены вокруг здесь исцарапаны его ногтями, нет места, куда бы не прилетал его кулак. Вот только толку - ноль. Пока ему не позволят, он отсюда не выберется...
Но в этот раз всё было иначе. Когда смолкла какофония шума, когда прекратилась тряска, и всё вокруг замерло, он заметил два небольших отверстия - они были вдалеке, два небольших отверстия, из которых лился свет. Тот самый, который он так любил - солнце сквозь листву. Поначалу он даже не поверил своим глазам, подумал, что уже свихнулся в этой непроглядной тьме. Но, сделав пару шагов, убедился, что отверстия приближаются. Он метнулся к ним, словно это был спасительный выход...
Увы, отверстия, всё равно, оказались совсем небольшими. Он глянул через них и увидел кроны деревьев, купающихся в солнечном свете. Как же он хотел туда, наружу! Коснуться этих солнечных лучиков, чтобы они тоже согрели его пальцы.
Внезапно мир перед ним померк, и он инстинктивно отшатнулся от своих маленьких окошек. Но любопытство всё же взяло своё - он вновь подошёл ближе и увидел... чёрный мокрый нос. А потом нос исчез и на него уставились два чёрных глаза. Почему-то ему показалось, что он знает чей это взгляд, хотя никак не мог припомнить никого со столь чёрными глазами. Он потянулся к этому существу, снаружи... но его отверстия в тот мир, в Лес, были слишком малы. Он снова посмотрел и увидел расплывающееся по всюду оранжевое Солнце. Он точно знал где видел такой блеск - только у Рыжей были такие золотистые волосы.
- Рыжая! - позвал он, но голос его потонул в тихом рыке, издаваемым его "тюрьмой".
Лисёнок, а это был именно он, насторожился. Возможно, даже испугался...
- Нет-нет-нет! Рыжая! Не бойся! Не уходи! Не бросай меня!! - его голос носился эхом в этой шерстяной бочке, но никак не мог пробраться наружу.
Его тряхнуло - огромное чёрное тело попыталось двинуться - упав на колени, он прильнул к отверстиям, которые, кажется, чуть расширились, но потом, наоборот, начали закрываться. "В последний раз увидеть её... Не эту темноту... А яркое рыжее солнышко..."
Отредактировано Валет (07.06.2024 11:43:10)
цацки by Рыжий
- Пёс влюбился в Крысу.
- Глупая Крыса...
- Ну, а Пёс просто мазохист.
Зрачки-зеркала внезапно сузились и сфокусировались. Ужас хрустко постучался в сердце. Но я его не впустила: то, что Зверь жив, не могло быть ошибкой. Даже выдохнула облегченно – пощадил.
У наших другие глаза. С первых дней здесь замечаю разницу. Или всё дело в взрослении? Наружные ящики, паучихи, учителя и особенно воспиталки отравлены столь мощной дозой радиоактивного цинизма, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Только в киношках по субботам люди как люди и даже чуть больше. И Лось был чуть больше… Интересно, он и в Лесу Лось?
Здесь же не умирают?..
Рыко-вздох дернул меня, как марионетку, за основную, спинную веревочку, и вернул меня к страху. Я попятилась, не отдавая себе в этом отчета и не отрывая взгляда от не околевших еще взрослостью глаз Чудовища. Не к месту вспомнила про «Красную Шапочку». Ничего так себе версия. Братья Гримм бы, думаю, заинтересовались.
В угоду им или просто из упрямства бежать не стала: дурное дело не хитрое, прямо скажем, не моё это, удирать. И вдруг ощутила тоску, огромную серую тоску, исходящую от его совсем недавно заливавшего тут всё бешенством тела, безуспешно порывающегося встать.
- Тщ, тихо, лежи… - еле слышно прошептали губы, и я уже перестала идентифицировать себя увиденной в его зрачках лисицей, хоть и продолжала замечать краем глаза напряженные бурые лапы вместо собственных рук.
Способность говорить, впервые открывшаяся мне за пару Прыжков, придала уверенности и чуть замедлила ритм гулко и удушливо колотящегося в горле сердца.
Страх попятился и исчез. Не перелился в его зрачки, не одурманил-опутал воздух, а растворился в нем. Эта способность была у моей чайки. Давно забытая способность. Моё сердце еще билось в ее изогнутой форме, но столько книг и размышлений сверху завалило чистоту и свежесть ее полёта, что я забыла своё стремление к иным мирам, предала ее заповеди, отреклась от великого под гнётом неоспоримости бытия. Не Ведьма, не Джонатан - я сама могла остановить его, и он только что дал мне это понять.
- Кто ты? - если бы он не был "нашим", Бледный убил бы его. В душе шевельнулось что-то похожее на жалость. Мальчишки не любят это слово, надеюсь, он его не прочтёт. Осталось неясным, как я говорю. Для мысли слишком внятно, для речи - нелогично. Но контакт терять, чтоб осмотреть себя, не хотелось: это могло стать непоправимой ошибкой. Огромная разница в размерах, изначально пугавшая меня, стала почти незаметной. Оскал Чудовища больше не казался таким уж уродливым, его физическая мощь увязла в чем-то, что имело отношение ко мне лично, и с этим еще предстояло разобраться.
Вы здесь » #не_наружность » Жизнь дома » Я тону в твоих глазах
