Это было так забавно. Пожалуй, даже слишком иронично. Ушёл старый год, а новый должен был принести что-то хорошее и доброе. Или о чём там ещё писали на этих дурацких открытках, вручать которые почему-то было принято испокон веков.
Но вот на дворе уже второй январский день, а Мертвец по-прежнему не ожил. Его боль не осталась в прошлом и всё так же вгрызалась в загривок. В какой-то момент даже в глазах потемнело. Крысёнок пошатнулся и ухватился за ближайшую стену. Последняя внушала хоть какую-то иллюзию постоянства. Надежная и нерушимая, она была способна вынести натиск не одного ошалевшего подростка. И пока Мертвец стоял, прижимая ладонь к грудной клетке, на периферии медленно отмирала реальность.
Что он собирался сделать? А куда вообще шёл? Почему вдруг оказался не рядом с крысятником и даже не у кабинета человекозмея? Одним словом, какого чёрта, Мертвец?
Но он же сам и не мог ответить на все эти вопросы. Получалось только стоять и судорожно хватать воздух ртом. Вот же невовремя. Худшее время для того, чтобы загреметь в могильник, ведь даже пауки иногда могут пасть жертвами самой обычной эпидемии гриппа.
Гулкими ударами отдаётся сердце, и на крысёнка вдруг снисходит озарение. Болезненно морщась, он принимается рыться где-то за пазухой. Из-под вороха тряпок извлекает на свет маленький пузырёк. Какое-то снадобье, выменянное у птиц. Обещали, что поможет. Точно справится с болью. Но почему-то никто не упомянул о побочных эффектах. Например, что после такого головная боль улетит на синем драконе. В общем-то, плевать. Это последнее, о чём вообще мог беспокоиться не очень-то живой крысёнок.
Воровато озираясь, он находит тёмный пыльный угол. Всё, как доктор прописал. Крысы вообще любят такие места. Ещё бы кто тряпья накидал, можно было бы и заночевать. А так приходится поднести пузырёк со странной жижей к губам и буквально залпом осушить содержимое. Мерзость. Хуже не придумаешь. Точно зелье. Как будто варили его из жабьих лапок и слюны василиска. Впрочем, с птиц станется. И знать подробности их рецептуры Мертвец явно не желал.
Он мрачно ухмыльнулся своим мыслям и сжал улику в ладони. Потряс головой, дабы избавиться от шума в ушах. Моргнул один раз, затем другой. Боль не отступила.
- Вот ведь скоты. - прошипел сквозь зубы, роняя пузырёк и запинаясь о собственные ноги. Штормило так, словно крысёнок разгуливал по палубе корабля, а не по обычным коридорам Серодомья. И откуда-то из глубин помещения за всем этим безобразием наблюдало два жёлтых глаза. Хищных глаза. Человекозмей имел очень нехорошую привычку всегда появляться не там, где надо. От этого его подопечные бесились и отчаянно плевались оскорблениями. Если, конечно, были в состоянии.
Не то что Мертвец. Последнему приходилось бороться с качающимися стенами и приближающимся полом.
- Сука! - выплюнул, подставляя предупредительно руки. Нет, он не пьян. Просто запнулся на ровном месте. Ничего, не беда. Дальше можно ползти уже на четвереньках. Кстати, в какую вообще сторону-то курс держать? Крысёнок потряс головой и в такой манере "прошагал" дальше. До тех пор, пока головой не упёрся в Василисковы ноги. Ну здравствуй, жопа, новый год.
