Его нигде не было. Ни в Доме, ни в Наружности. Всю Наружность не охватить, и Ведьмины фокусы в ней не работают, но страх не узнать, перепутать или просто никогда не встретить так велик, что тянет на дно, обездвиживает, давит килотоннами каждого кубометра вдохов и выдохов. Рыжая высохла Там, околела, перестала бояться смерти. Может быть, даже дышать. Но не перестала ждать. Чего – не ясно. Кого?..
Не точно.
После Чернолеса не смогла говорить, нарушить Закон. Хоть иногда и хотелось. Рассказать. Расспросить Сфинкса, поплакаться в жилетку брату… Даже доходила до их корпуса по ночам и на рассвете. Еще тогда, в мае, до побега. И всегда что-то останавливало. Гордость? Да, но не только.
Много всего… Три попытки провалились. Да еще так неуклюже, глупо. Будто и не Рыжая вовсе.

Значит, не нужно. Значит, не сможет. К чему ей еще и это испытание? Слова-то назад не заберешь, не перескажешь иначе. Да и КАК о таком мальчишкам рассказывать??.. Чтобы рассеять свою боль, сделать ее реальной, позволить ей пустить ростки? Нет уж, сны должны оставаться снами! Только так они будут неправдой. Свое предупреждение она получила. Так и будет к нему относиться.
И девчонкам не скажет. Разве помогут? Они и так чувствуют, что что-то не то. Но подробности будут слишком пошлы… И главное – никто не поймёт, что на самом деле она счастлива. Это слишком парадоксально после всех унижений. Будут только жалеть – это всё, чего она добьётся от подруг. Не хотелось бы, чтоб и они стали БЫВШИМИ.

А наружная болезнь ее не коснулась. Даже подростковые прыщи не так уж сильно выделялись на фоне веснушек. Ничего не чесалось, не зудело, не пекло. Наружность оказалась не такой уж страшной. На фоне Чернолеса. Но и в ней 14-летним одиноким девчонкам не выжить. Ее спасли. Забрали в участок, пригнали Акулу, Душеньку и, кажется, кого-то еще. Рыжая плохо помнит подробности. Главное, что опять Дома. Что рядом лес. Не Лес, нет. Обычный, старый, с прежними тропками и ложбинкой в уютном, как гнездо, дереве. В тот Лес она больше не хочет. У девочек много вопросов, но Мора молчит доходчиво, никто не пытается что-то озвучить. Только Кошуля упрямо твердит, что она изменилась. Ничего, перетерпит. Или нарвётся на ссору.

Может быть, она просто чужая? Этому Дому, Слепому, всем? Может быть, именно это Он хочет сказать ей – «уйди!»? Ей ведь не страшно Наружу, но с недавних пор страшно в Прыжок. Ее гордыня попрана самым бесчеловечным образом, она точно знает, что может ЗАБЫТЬ. Она исчезает даже сейчас, тут, в реальности, среди людей, которые стали родными. По крупице, день за днем. Без Него, того, кто остался Там или куда-то ушел… Куда? Как найти дорогу туда же??? Страшнее уже не будет, но всегда есть варианты. Даже несмотря на, вероятно, единственную возможность встречи с тем, кого действительно ждет, она не сдвинется с места.  Жизнь научила не бегать за мальчиками. Как объяснить всё это Коше?

Рыжая любит этот лагерь. В конце июня они обычно на море, а тут хоть какое-то разнообразие – сначала турбаза. Ее привезли отдельно, с позором, в последнюю треть смены. Никто не взглянул с упрёком - только с ужасом. Похоже, она стала еще страшнее для всех от этой выходки. А на второй уже день поняла, что всегда так нравилось в этом месте - здесь проще. И, главное, доверяют, как муравьям. Все, кто хотел уйти и сдохнуть – ушел и сдох. Остальные никуда не денутся с подводной лодки. Поэтому спонтанные одиночные прогулки в тихий час в "лагерном" режиме не редкость.
Рыжей всего четырнадцать, но это не точно. Скорее, сто сорок, но что значит «ноль»? Она почти лежит на старом дереве, обнявшем ее после долгой разлуки, укуталась в его воспоминания о ее щербатой улыбке и звонком хохоте и топит себя в слезах. Рядом абсолютно черный ствол высохшей за этот год рябины. Слишком явная аллегория, Рыжей не по себе, она не привыкла рыдать в голос. Особенно от жалости к себе. Но тут ее никто не должен услышать. Может быть, только птицы? Она далеко отошла. «Жрать захочет – вернется» работает, как часы. Позволив себе первый после той пятидневной комы выплеск эмоций, Рыжая едва не уснула, провалилась в дрёму и чуть не свалилась с ветки. С ней всегда Ведьмина фляга и вытертый мишка, а в нелепо огромных подвязанных длинным шнурком шортах большие карманы. В этот раз с нею только вода. Может быть, она просто забыла рецепты? Пусть будет так. У Рыжей больше нет волшебных ответов. Она утонула в вопросах, лежит на песчаном дне, не шевелится, иногда даже ХОЧЕТ забыть и Его.
Рыжая стала тихоней. Все приписывают это путешествию и последующему стыду за столь немыслимый для нее поступок. Но все ошибаются. Она просто убедилась, что там НЕЧЕГО БОЯТЬСЯ, если вести себя правильно, но разве они поверят? Разве кто-то знает, как правильно? Даже она не знает, просто умеет и всё. Поэтому Рыжая чаще молчит. Скоро ее переименуют в Немую.
Присутствие постороннего она почуяла прежде, чем услышала хруст ветки. Замерла на дереве и прислушалась – не по ее ли душу? Вроде бы, нет... Но кто знает?
Хоть бы прошёл...
Здесь нет ничего интересного.

Отредактировано Рыжая (13.07.2024 17:11:15)