возвращаться - плохая примета...

[indent]Я поклялся самому себе, что не вернусь в это место. Я спокойно жил вдали от Дома все эти пять месяцев и меня даже не тянуло назад. Мне здесь совершенно нечего делать, воспитателей и без меня хватает. И всё-таки я почему-то вернулся. Самое отвратительное, что я знал о том, что вернусь, уходя в наружность, как говорили "они". Я сбежал незадолго до выпуска не потому, что мне было страшно, хотя с "них" могло статься сделать традицией приношение воспитателей в жертву. Я просто понимал, что ничего хорошего впереди не будет. Ни у Дома, ни у моих подопечных, ни у меня самого. Собственно, и сейчас знаю. Не будет. За тринадцать лет мы это уже проходили. Но я всё-таки вернулся... Чёрт знает зачем. Наверное, чтобы посмотреть, чем на этот раз всё закончится в мире, живущем по своим собственным правилам. Этот мир мог меня и не принять обратно, если бы расценил мой уход, как предательство. Но Дом тоже знал, что я ухожу не навсегда, провожая меня своим хмурым серым видом и ощетинившимися пролётами окон.
[indent]Я шел по коридору, привычно придерживаясь той стороны, где когда-то были окна в наружность, иначе можно схлопотать и дверью по носу, если зазеваешься. Но коридор второго этажа был подозрительно тих, даже на Перекрёстке не толкались вездесущие Логи. Я бросил взгляд на стены. Кажется, после моего ухода надписей на них стало еще больше. Взгляд выхватил целую цепочку "Р1", бегущую на уровне глаз, куда бы я ни ступал. Дом напоминал, как меня зовут. Ральф. Это не было моим именем, и я ненавидел эту кличку с первого дня, именно потому, что она звучала, как имя. Лучше бы уж я был каким-нибудь Барбосом или Деревом. Уже давно выпустились те, кто дал мне эту кличку, и те, кто тогда были маленькими, тоже выпустились, и даже успели подрасти те, кто появился, когда уже была эта кличка, а я всё еще остаюсь Ральфом.
[indent]Я остановился перед одной из дверей в коридоре, которая встретила меня уже привычным "Р1" на стеклянной табличке вместо имени. Быть буквой - это еще хуже. Я толкнул незапертую дверь, входя в свою комнату. Бросив сумку на кровать, я подошел к окну, распахивая одну из створок и впуская холодный воздух внутрь. Нет, даже с улицы здесь не пахло наружностью.
[indent]Под дверью раздался настойчивый топот нескольких пар ног и громкий шёпот. Я резко распахнул дверь, едва не зашибив кого-то из Крыс. Любопытные Логи заискивающе заулыбались, словно только и ждали все пять месяцев моего возвращения.
[indent]- Я вернулся, - поспешил я одной фразой пресечь все дальнейшие вопросы, на которые у меня не было ни малейшего желания отвечать, - И сейчас я иду в третью.
[indent]Логи оживлённо зашумели, один за одним ретируясь от двери моей комнаты. Оставалось только дать им пару минут, чтобы новость успела распространиться по всему этажу. Когда все формальности были соблюдены, я действительно вновь вышел в коридор и направился мимо классов и спален вглубь этажа, минуя закрытые двери первой и распахнутые - второй, из которых на меня таращились улыбающиеся Крысы, радостно приветствующие моё возвращение.
[indent]В дверном проёме третьей никого не было, и я просто вошёл. В любом случае о моем появлении здесь уже знали. Комната встретила меня привычным полумраком и духотой, под ногами захрустели какие-то семена и пожухлые листья. В общем, типичное Гнездовище. Но, как бы то ни было, эта группа, несмотря на всю свою странность и эксцентричность, была самой... комфортной, что ли. Разумеется, по меркам обитателя Дома. Впрочем, здесь понятия о комфорте у всех были весьма специфичными, и я сам не был исключением.
[indent]Не дожидаясь приглашения, я придвинул к себе ближайший стул и уселся, внимательно оглядывая обитателей третьей и их вожака. Мне тут же сунули в руки чашку с кофе, и я нахмурился, подозрительно вглядываясь в кофейную муть. Одним из первых правил Дома было ничего не пить у Птиц, если не знаешь, что за напиток перед тобой. Кофе, впрочем, кажется, пах как кофе, хотя я не был бы уверен на сто процентов.
[indent]- А мы знали, что вы вернётесь! Я всем это говорил, спросите, у кого угодно, - радостно начал Ангел, которому тут же начали поддакивать остальные Птицы, - Мы так рады!
[indent]- А в четвёртую перелетел Фазан, - выглянув из-за облака фиолетовых фиалок, задумчиво проговорил Слон, - Почему-то не к нам. Почему...
[indent]- Еще новости есть? - наконец, спросил я, так и не решившись попробовать кофе и просто грея руки о чашку.
[indent]- Есть песня в вашу честь! Мы как раз её закончили! - бодро поведал Ангел, - Разрешите исполнить?
[indent]- Не разрешаю, - коротко отрезал я, начиная заводиться. Эти птенчики могли заболтать даже мёртвого. На пустые разговоры у меня не было ни сил, ни времени.
[indent]Я встретился взглядом с вожаком третьей, который, пока его птенцы без устали болтали, оставался молчаливым. Стервятник за время моего отсутствия, кажется, похудел еще сильнее, а серёжек в ухе у него стало еще больше. Глаза, подведенные черными тенями, глядели словно бы еще печальнее, чем раньше. Я непроизвольно поёжился, вспоминая, каким Рекс был еще пару лет назад, и каким я видел его в ту проклятую ночь, после которой всё и началось. Эта чёрная подводка под глазами скрывала следы бессонных ночей и чёрт знает, что ещё, наверняка и злоупотребление разными веществами, в которых Птицы знали толк.
[indent]Я сделал Стервятнику жест, чтобы тот вышел в коридор, разговаривать при всех почему-то совершенно не хотелось. Когда тот наконец появился вслед за мной, я еще некоторое время молчал, словно у меня было много слов, которые хотелось ему сказать, и я не знал, с чего начать.
[indent]- Коротко и по делу, - наконец, произнёс я, - Что успело произойти за время моего отсутствия?
[indent]Наверное, это были не те слова, которые я хотел сказать и которые он хотел услышать, но других у меня пока не было. И неизвестно, будут ли когда-нибудь.

[indent]Взгляд блуждает по бесконечным витиеватым надписям и узорам на стенах, превращающимся ближе ко второй в пышнотелых нимф без голов работы не Рубенса, но кого-то из Крысятника, а ближе к четвертый - во что-то белое, напоминающее дракона с блестящим голубым глазом. Определенно что-то из свежего, появившееся уже после моего ухода. Или бегства? Наконец, вдоволь насладившись наскальной живописью на серых стенах, я вновь сосредоточиваю взгляд на вожаке третьей. Словно бы и не было этих пяти месяцев. Стервятник всё тот же, только желчи в глазах стало еще больше, чем когда я покидал Дом. Или я просто не помню? Вот и сейчас он просто улыбается, вместо того, чтобы прямо ответить на мой вопрос. Как ты достал меня своими загадками и витиеватыми речами, Стервятник. Мне нужно еще явиться на "ковёр" к Акуле, а я вынужден тратить время на пустые разговоры с Большой Птицей, которая решила, что сейчас самое время пооттачивать на мне своё остроумие.
[indent]По губам вожака третьей расползается самодовольная ухмылка. Ему весело. Невообразимо хочется стереть с его губ эту улыбку. Хочется со всей дури приложить Стервятника о разукрашенную стену и схватить рукой, затянутой в перчатку, его горло так, чтоб он начал задыхаться, а потом впиться в эти кривые губы таким поцелуем, чтобы раз и навсегда отбить желание играть со мной.
[indent]Я встряхиваю головой, чтобы прогнать навязчивый морок мыслей, и неосознанно отшатываюсь от Стервятника. Это всё чёртов Дом. Это его тёмная аура заставляет лезть в голову всякой дряни. Зачем ты вернулся, Черный Ральф? Кажется, что это спрашивают испещренные наскальной живописью стены. Разве не за этим? Признайся хотя бы самому себе, что ты припёрся обратно уж точно не по зову Яна Амоса Коменского и Иоганна Генриха Песталоцци в крови. Тебя позвал Дом, который показывает тебе ту твою сторону, которую ты почему-то никак не решаешься принять в себе. Тёмную сторону.
[indent]Рекс, кажется, что-то почувствовал, по крайней мере, тонкие губы его тронула едва заметная улыбка. Или мне это только показалось. В чтении мыслей Стервятник прежде замечен не был, но кто знает, что могло измениться за прошедшие полгода, что мы не виделись. В этих стенах порой открывались такие способности, о которых в Наружности нельзя было и мечтать. Я еще раз смерил Стервятника тяжелым взглядом, под которым тот даже не вздрогнул. [indent]Взрослеет. Ни в одном педагогическом вузе не учат работать с вот такими детишками. Наверное, я и остался в Доме так надолго, потому что никогда не пытался жалеть их и сочувствовать. Я единственный, кто не боится ни Дома, ни его воспитанников. Скорее боятся меня. Мне никогда не заслужить той любви, которую всегда без труда умел завоёвывать Лось, ловец детских душ. Зато я никогда и не совершу тех ошибок, что одну за одной совершал он, и это в итоге привело его к трагическому финалу. Он думал, что это игра, а это никогда не было игрой. Не для этих сломанных детей. Может, потому что я и сам сломанный, мне проще понять их?
[indent]Я оглядел вереницу уносящихся к потолку букв "Р1", ветвящихся от плеча стоящего у стены Стервятника куда-то в заоблачные дали, где паслись нарисованные Леопардом стада тонконогих не то газелей, не то коз. Я нахожусь в доме не больше часа, а уже так от всего этого устал...
[indent]- Твоя работа? - наконец, спросил я, кивнув на свежие художества на стене, не поясняя, что имею в виду, но полностью уверенный, что вожак третьей поймет, о чем это я. Я готов спорить, на что угодно, чьи это художества. Рекс и до моего затянувшегося отпуска ходил за мной тенью, наверное, даже сам того не замечая. Стоило немного дать слабину, когда не стало его брата, как он, видимо, решил, что нас что-то связывает. Впрочем, такие вот "воздыхатели" находились в каждом наборе. Когда я только пришел на работу в Дом, их было больше. Сейчас остался только Стервятник. Но у него всегда были странные представления о прекрасном.
[indent] - Не выводи меня из терпения, Рекс, - рука в перчатке резко прижалась к стене где-то возле правого уха Стервятника, - У меня нет времени на твои прелюдии и загадки. Я ведь всё равно выясню всё, что мне нужно, на это лишь потребуется чуть больше времени.
[indent]Из проёма третьей высунулась голова Коня, явно желающего оценить обстановку, но тут же нырнула обратно, бормоча какое-то подобие извинений. Я тяжело вздохнул. Дом с первых минут начал испытывать моё терпение.
[indent] - Давай еще раз. Представим, что я еще ничего не спрашивал, - я опустил руку, чтобы не нервировать невольно косящегося на нее Стервятника, - Что случилось за время моего отсутствия? Кроме песен, - после паузы добавил я и усмехнулся.
[indent]Уже нужно было идти в кабинет к Акуле, и я начал подумывать, не перенести ли наш разговор с Рексом в мой кабинет после ужина. Но отчего-то перспектива оставаться с ним наедине меня не радовала. Нет, не пугала, просто вожак третьей вечно пытался перейти в какое-то неформальное общение, которое, я был в этом убежден, ни ему, ни мне было не нужно. Мне так точно. Усмехнувшиеся стены Дома считали иначе.

[indent]От Стервятника ничего не добиться, и я отчётливо это понимаю. Сегодня или вообще никогда. Он и раньше всегда отвечал уклончиво, но сегодня, кажется, решил переплюнуть самого себя, а заодно проверить пределы моего терпения. Зачем я вообще трачу время на пустые разговоры с ним? Можно было бы пойти в четвёртую и поискать там более сговорчивого собеседника. От Слепого я вряд ли бы сумел добиться хоть немного больше, чем от Стервятника, того не пронять даже угрозой физической расправы, но можно было бы попробовать поговорить со Сфинксом. В Доме это второй человек после Хозяина. Только глупые Фазаны и недалёкие воспитатели думают, что главный здесь директор. Чёрта с два! Истинный Хозяин дома не наделён властью бюрократической, он еле различимой бледной тенью скользит по этим разрисованным коридорам, звуча шагами на чердаке, осыпаясь штукатуркой в подвале, барабаня дождевыми каплями по ржавому карнизу. Истинного Хозяина Дома зовут Слепой. Только он действительно  решает здесь хоть что-то. Но Бледный совершенно точно не будет со мной разговаривать. Если Стервятник общается загадками, то Слепой вообще молчалив. Стоит и смотрит мимо тебя, словно ждет, когда ты уже уйдешь и оставишь его в покое. Так он совершенно точно может ждать сколько угодно. Но, как я уже сказал, есть Сфинкс, более разговорчивый, хотя не сказать, что более словоохотливый. Он тоже любитель поговорить загадками, но загадки Сфинкса, если не лежат на поверхности, то хотя бы вообще имеют тенденцию к разгадыванию, в отличие от ребусов вожака третьей. Но силой никого из них не проймёшь. Это я знаю наверняка.  Чёртовы дети!
[indent]Словно бы в насмешку, мимо по коридору проходит Сфинкс в сопровождении Горбача. Оба здороваются подчёркнуто вежливо. На лицах ни капли удивления. Даже не пытаются сделать вид, что не ожидали меня здесь увидеть. Ожидали. Такое ощущение, что вообще все знали, что я вернусь, кроме меня самого. Может, и прав Стервятник, когда говорит, что это Дом позвал меня? Может, это они все вернули меня, околдовали, заворожили витиеватой вязью букв Р? И никуда теперь не уйти и не сбежать. Я навечно впечатан в эти стены, выщерблен на них чьей-то когтистой рукой. Я такой же обычный атрибут Дома, как фикус на Перекрёстке или крысы в подвале. Мне кажется, я уже сам, как эти сломанные дети, чувствую запах наружности, исходящий от новых воспитателей. Запах наружности душит. Мне нет там места, равно как и моим подопечным. Мы больше не существуем для наружного мира. Идеально было бы запереть нас всех в Доме, заколотить ставни, а еще лучше заделать кирпичной кладкой, а потом проехаться по Дому бульдозером, чтобы сравнять его с землей вместе со всеми обитателями. Но, кажется, даже так  невозможно будет избавиться от Дома. Потому что это намного больше, чем просто стены и крыша. "Дом всегда где-то есть", - говорят мои воспитанники. Я не хочу знать. о чем это они, но, кажется, я с ними согласен. Дом всегда где-то есть. Дом в каждом из нас, даже в ушедших в наружность.
[indent]Возвращаю своё внимание Стервятнику. Тот стоит, покачиваясь, как маятник, ожидая  реакции. У него болезненный вид, кажется, колено вновь беспокоит его. Впрочем, здесь у всех болезненный вид. Я видел нового воспитателя Крыс, он в Доме без году неделю, но уже выглядит как живой труп. Интересно, я выгляжу так же?
[indent]- Я обязательно займусь чтением стен, как только решу все накопившиеся за время моего отсутствия вопросы. Стервятник еле заметно кивает, как будто бы ему не всё равно. Мы оба прислушиваемся. Из дверей третьей действительно доносится что-то, отдалённо напоминающее песню. Неужели вот это завывание Птицы сочинили в мою честь? Наверняка, врут. Не могли они знать, когда я вернусь. Или всё же могли?
[indent]Оставляю ремарку Стервятника относительно прозвища нового директора без внимания. Ему совсем необязательно знать, что эту кличку придумал я. Однако, система оповещения у логов работает на высоком уровне.
[indent]Стервятник отвлекается (случайно ли?), на чьи-то шаги, звучащие в конце коридора, и мы совсем теряем нить разговора, которая и без того ускользала из рук с каждым мгновением. Я зачем-то киваю, когда вожак Птиц интересуется, стоит ли ему зайти вечером ко мне в кабинет. Словно мысли мои прочитал. Зачем я велел ему зайти? Ведь совершенно ясно, что ничего более конкретного я от него не добьюсь. Со стеной и то проще разговаривать, она хотя бы не пытается тебе противоречить.
[indent]В упор смотрю на Стервятника, на дне его странных янтарных глаз блестит какой-то нехороший огонёк. Кажется, я снова ему потакаю. Надо с этим заканчивать, ничего хорошего из этих вечерних визитов не выйдет. Кто мы друг другу? Уж точно не приятели. Трудно сказать, что он там себе успел вообразить. После смерти Тени между нами завязалась какая-то странная иррациональная связь. Сначала я не пресекал это, потому что чувствовал, что Стервятник неосознанно ищет какую-то родственную душу, а потом всё зашло слишком далеко, и мы оба привыкли, что это просто есть. Странное общение. Не дружеская связь, но уже и не просто отношения воспитателя и воспитанника. Что-то больное и такое же изломанное, как и всё в окружающем мире.
[indent]- Иди, у вас сейчас должны начаться занятия, - я отлепился от стены, разрывая зрительный контакт с Птичьим папой. Вряд ли они там хоть чему-нибудь учатся, но эта игра в "гляделки" посреди коридора уже начинала раздражать.
[indent]Я развернулся и пошел в свой кабинет, не оборачиваясь. Не приходить после ужина я ему так и не сказал.

[indent]Стоило мне открыть дверь собственного кабинета, как на меня отчётливо пахнуло болотом. Запах тины и подгнивающих растений ни с чем не спутаешь. Когда я заходил сюда сегодня утром, запаха не было. Сейчас же он был настолько сильным, что мне казалось, я вот-вот сделаю шаг и увязну по щиколотку в мшистой трясине. Мне даже начало чудиться, что у меня промокли ноги.
[indent]Чёртов Дом! Как я уже устал от всего этого. Стоило вернуться обратно, чтобы сразу вспомнить, почему я ушел и решил никогда больше не возвращаться. Эти загадки, тайны, странные звуки и запахи... Если раньше я только подозревал о них, расшифровывая замысловатую настенную вязь, то теперь всё это рвется в мою собственную комнату, даже не спрашивая моего на то желания. Некстати вспомнился Слепой, который каждый раз словно бы принюхивался, находясь в моем кабинете. Раньше я списывал на его специфическое восприятие окружающего пространства и способы знакомства с ним. Теперь я уже ни в чем не уверен.
[indent]В дверь дважды постучали. Стервятник был привычно педантичен. Забавно, но из всех воспитанников, пожалуй, только его я бы мог представить учеником какого-нибудь благородного пансиона. И Лорда, разумеется. Всё-таки в Стервятнике сказывалось его происхождение. Стоило полистать на досуге его личное дело. Но я был почти уверен, что среди известных родственников сиамцев вряд ли встретятся шахтёры или пастухи.
[indent]Стервятник, не дожидаясь разрешения, проковылял, опираясь на трость, к свободному стулу и опустился на него как на свой привычный насест. Было видно, что больная нога его беспокоит, хоть он и старался изо всех сил делать вид, что это не так. Терпеть боль этот мальчишка умел.
[indent]Запах болота испарился, как по мановению волшебной палочки, словно бы его и не было. Кажется, я начинаю сходить с ума. Усевшись напротив Стервятника, я глянул на собственные ботинки. На собственные мокрые ботинки. На правом остались следы болотной ряски. Обнаружить что-то подобное я боялся больше всего, потому что этому не было логического объяснения. Впрочем, всему Дому не было логического объяснения. Однако, он существовал и жил по собственным законам. 
[indent]Вопрос Стервятника повис в воздухе. В любой другой ситуации я бы честно ответил, что не хотел никого видеть, особенно его, но сейчас почему-то решил промолчать. Должно быть потому, что у меня хлюпало в правом ботинке.
[indent]- Зачем ты пришел, Стервятник? - наконец, после паузы всё-таки спросил я, - У тебя нет дел в собственной стае? Ты всё равно не отвечаешь на мои вопросы. Так для чего ты здесь?
[indent]Мёдом ему тут, что ли, намазано? Стервятник и до моего побега в Наружность нередко приходил просто посидеть, поговорить загадками. Иногда таскал какие-то свои "птичьи" подношения: особенно удавшуюся настойку или какой-то "особый" табак. Я всегда отказывался, потому что мне это напоминало птицу, которая тащила в брачный период красивые палочки и камешки в гнездо своему пернатому избраннику. Боюсь, если бы я начал принимать подарки Птичьего папы, он бы рано или поздно свил гнездо прямо у меня в кабинете. Стоит, правда, заметить, что Стервятника это ни сколько не останавливало. Он продолжал таскаться ко мне и приносить свои палочки, то есть настойки, явно рассчитывая, что в один прекрасный день я сдамся. Я так не думал.
[indent]- Ты ведь Прыгун? - вдруг спросил я, желая застать Стервятника врасплох и не чувствовать больше себя неудобно в своем же собственном кабинете.
[indent]По Стервятнику не было понятно, удивился ли он тому, что я знаком с их байками про Ходоков и Прыгунов. Про это знали даже Фазаны. Наверное, даже новая директриса была в курсе, если пожелала, конечно, познакомиться с местным фольклором. Однако, Стервятник как-то по-птичьи склонил голову на бок, словно бы раздумывая, что мне можно говорить, а что нет. В любом случае, мою догадку относительно себя он подтвердил уже даже своим молчанием. Я кивнул сам себе.
[indent]- А кто еще? Сфинкс? Или нет... Добрая половина Четвёртой?
[indent]Я поднялся со стула и отошел подальше к окну, так что теперь Стервятнику пришлось бы оборачиваться, если бы он хотел сохранить со мной зрительный контакт. Я не ждал, что он мне прямо ответит. Иначе это был бы не Стервятник. Но хоть на какой-то ответ я рассчитывал. В Доме были табуированные темы. О Ходоках и Прыгунах не говорят вот так в лоб, особенно со взрослыми. Но мне хотелось бы думать, что я для них хоть чуть-чуть ближе, чем обычный взрослый. Я хотя бы пытаюсь их понять, как бы настойчиво они этому не сопротивлялись. Они бы, конечно, сказали, что это я ничего не понимаю, а они едва ли не красными нитками вышили для меня ответы на любые вопросы, и я просто не умею читать. Вернее не так... не хочу учиться читать, а ведь у меня всё для этого есть. Какое именно всё, я до сих пор не понял, но, кажется, что-то подобное мне говорил Табаки. Но Шакал меня недолюбливает, поэтому доверять ему я бы не спешил. Впрочем, по нему вообще трудно понять, кого он любит, а кого - нет. Порой он и сам себя не понимает.
[indent]- Доставай уже, что ты там приволок, - я вернул свое внимание Стервятнику, - Ни за что не поверю, что Птичий Папа пришел в гости с пустыми руками.
[indent]Я хмыкнул, доставая из ящика стола заляпанные граненые стаканы, оставшиеся еще от давних посиделок с Шерифом. У меня под ногами болотная топь хлюпает. Стоит ли переживать, что я буду пить какую-то дрянь, изобретенную этим юным любителем зельеварения?