Его группа подчёркнуто радостно восприняла новость о новом психологе и её желании постепенно со всеми ними познакомиться. Джин и сам не мог сказать наверняка - искренняя ли это радость или "первая" так привыкла противопоставлять себя остальным воспитанникам Дома, что на автомате поддерживала всё, против чего бы выступили остальные. То же подростковое бунтарство, что и у всех, только в профиль.

"А ведь Дом был бы неплохим местом, если бы не... все", думал он, пока чужие руки услужливо катили его в сторону кабинета нового психолога. Стены донесли, что барышню назвали Кошкой. Не самая дурная кличка, впрочем даже прозвище новой директрисы казалось Джину скорее комплиментом. То ли дело Писун или... Прыщ. Иногда Джин думал, что ему крупно повезло не нарваться на какое-нибудь унизительное прозвище. Вот он, профит от собственной невзрачности, серости, "каквсешности". Чужие скользящие по стайке Фазанов взгляды практически никогда не останавливались на тамошнем "вожаке". Разве что свет лампы внезапно блеснёт на металлической оправе очков.

- Приехали, - возвестил приставленный к Джину ящик.

- Спасибо, - отозвался Джин, поднимая на безымянного работника Дома глаза. - Вы бы не могли меня забрать через час?

Последовала улыбка. Ровно настолько вежливая и тёплая, насколько это было уместно. От ящика несло дешёвым табаком и таким же дешёвым пойлом - даже странно, что подобные личности (если их можно назвать личностями в полной мере) допускаются до работы в детском учреждении. Но вежливость Джина была одинаковой для всех взрослых. Он знал: взрослым это нравится. Ящик что-то пробурчал и зашагал прочь, не удосужившись вкатить кресло в кабинет. Ладно, с дверью Джин справится как-нибудь сам. Его взгляд скользнул по коридору - одинокому фазану не безопасно вот так прохлаждаться на общей территории, но треклятых Логов на горизонте видно не было. Затем Джин развернул своё транспортное средство и выверенно постучал костяшками пальцев по двери. Дождавшись положенного "войдите", Джин повернул дверную ручку и потянул её на себя, попутно откатываясь.

Эпопея с попаданием внутрь кабинета не заняла много времени и со стороны даже не казалась каким-то чрезвычайным подвигом. Вероятно, легче и проще с этой задачей справился бы только всемогущий и распрекрасный во всех отношениях Лорд, которого, как гласили некоторые ходящие по Дому байки, попросту зачморили в "четвёртой", чтобы не помогать лишний раз. Вот уж молодой, дружный коллектив, хах.

- Здравствуйте, - произнёс Джин, выкатываясь на середину кабинета, и посмотрел ясными глазами на Кошку.

Весь такой умытый и причёсанный, в белоснежной выглаженной рубашке. Спина прямая, а на стёклах очков - ни единого пятнышка. В глазах - готовность внимать любому Кошачьему слову. И только в мыслях - истовое желание, чтобы всё это закончилось как-нибудь поскорее и без ущерба его шаткому душевному равновесию. А вдруг Кошка - хороший специалист? Вдруг ей одного взгляда хватит, чтобы считать всё это фазанье притворство? Да ну нет, бред какой-то.

Отредактировано Джин (13.11.2023 17:20:31)

Если задуматься, брошенное Кошкой из-за закрытой двери "войдите" и последовавшее предложение устраиваться, где удобнее, несли в себе одинаковый издевательский смысл. Где бы Джин ни расположился, он всё равно будет сидеть в своей коляске - отличающейся от колясок остальных Фазанов лишь идентификационным номером. Но Джин предпочитал не цепляться к словам, когда это не было выгодно или необходимо. В конце концов он может слезть с кресла и эпично растянуться на полу, в течение следующего часа изучая трещины на потолке, давно требующем косметического ремонта. Увы, Фазаны так не поступают.

- Я заварю чай, - сказала Кошка. - Ты не против?

Джин пожал плечами, провожая её взглядом до чайника.

- Мне очень интересна твоя группа, - произнесла она следом.

И Джин подумал, что ничего хорошего за этой фразой не стоит.

У Кошки было приятное лицо и не очень приятная улыбка. Впрочем, Джин не питал иллюзий по поводу собственной улыбки. Да и вообще на его памяти в Доме не было никого, кто бы улыбался приятно: искренне и по-доброму.

- Буду рад ответить на любые ваши вопросы, - соврал Джин, не переставая смотреть на Кошку открытым взглядом.

Его несколько удивил комментарий Кошки в сторону Гомера. Понятное дело, что никто никому не обязан нравиться. Но вот так открыто говорить воспитаннику, что его воспитатель не произвёл должного впечатления?.. Что это, если не провокация? По гениальному плану Кошки Джин должен начать опровергать её слова или с готовностью поддакивать, вываливая на нового психолога, как этот отвратительный мужик бьёт их мокрым вафельным полотенцем за любой проступок, добиваясь типичной Фазаньей образцовости? Если так, то даже как-то жаль было разочаровывать Кошку - ничего интересного про Гомера Джин рассказать не мог. Он вообще появлялся в их жизни постольку-поскольку и никогда, когда это действительно могло пригодиться. Но что перед Акулой, что перед новым директором наверняка распушал свой павлиний хвост, рассказывая поэмы о своём безусловном даре воспитательства.

Кажется, вода в чайнике закипела. Но Джин это скорее почувствовал, чем услышал.

А пока Кошка молчала, он всё-таки позволил себе коротко оглядеть помещение. Кто занимал его раньше? Память на эту тему молчала. Быть может, тут и вовсе была какая-то подсобка. Склад? Очередная учительская? Взгляд скользнул по пустым шкафам. В одном из них обнаружились книги - четырнадцать штук и все совсем не про психологию несовершеннолетних граждан. И даже не биография какого-нибудь Фрейда. Следом в кабинете обнаружились горшки с какими-то цветами. "Птицы бы оценили", со злой иронией подумал Джин. В его группе тоже были любители цветов, но Джин избавился от всех горшков в спальне, как только появилась такая возможность. Конечно под очень благовидным предлогом: ведь у кого-то в группе может начаться аллергия!

Взгляд Джина перескочил на банку, из которой Кошка извлекла заварочную смесь. В смеси промелькнуло что-то оранжевое, смутно напоминающее ни то цукаты из какого-нибудь манго, ни то банальные апельсиновые корки. Манго в Доме не водилось, как не водилось и всякой другой экзотической еды. Большинство воспитанников узнавали о таких вещах благодаря кулинарным шоу по телевизору. Джин не был исключением - он понятия не имел, каким должно быть манго на вкус.

И всё-таки это был апельсин, если Джина не подводило обоняние.

- Вы, можно сказать, оппозиция, - заявила Кошка.

Что это, обвинение? Прошлый директор чуть что вопрошал у других групп, какого, простите, хрена они не могут вести себя как "первая". Это - привычный уклад здешней жизни. А новый психолог вдруг решила помочь "изгоям" вписаться в коллектив? В последний год в Доме, серьёзно? Джин еле удержался от ироничной усмешки. Вместо этого он вопросительно поднял брови, ожидая каких-то дальнейших разъяснений.

- Большинство обычно не любит тех, кто выделяется.

"И мы не исключение", подумал Джин. "Мы тоже не любим тех, кто выделяется".

- Как тебе живётся здесь, Джин?

- Нормально, - бесцветно ответил он. - Лучше, чем в некоторых других подобных заведениях.

"И уж точно лучше, чем дома...", если под домом подразумевать ту квартиру, где проживают его мать, отчим и их новый нормальный ребёнок.

Хотелось послать Кошку за подробностями в те самые опросники, которые Фазаны недавно заполняли по требованию директрисы. Ведь не просто же так там было всякое на тему психологического и физического комфорта. Хотя вот коляски могли бы быть и поудобнее, конечно... Кажется, некоторые из его группы даже не побоялись отметить этот момент в анонимном опроснике. Очень смело - для Фазанов-то.

- Иногда повара в столовой недоваривают овощи... это огорчает, - добавил Джин, припоминая вчерашний инцидент с жёсткой морковкой, после которой его состайник, для которого эта морковь предназначалась по диетическим предписаниям, весь день дурно себя чувствовал и чуть что занимал туалет.

- И возле нашей спальни просела половица, колёса бывает застревают. Но госпожа директор, вроде, уже запланировала ремонтные работы?

Взгляд Джина полоснул пустой Кошачий стол и вернулся на саму Кошку.

- Будет здорово, когда не придётся больше выковыривать упавшую с потолка штукатурку из волос.

Вот и все Фазаньи проблемы: жёстка еда, застрявшие колёса инвалидных кресел, осыпающаяся штукатурка. А что касается их "конфликта" с другими группами и в частности с Логами - так это рутина, как зубы почистить утром и вечером. Да, было бы удобнее, если бы зубы не надо было чистить. Сколько времени бы сразу высвободилось. Но как уж есть.

- Ваш чай очень вкусно пахнет, - заметил Джин и всё-таки изобразил лёгкую вежливую улыбку.

Он следил за тем, как золотистая жидкость наполняет отливающие золотом стаканы. А Кошка тем временем решила рассказать ему что-то из своей жизни. Хм. Пытается таким незамысловатым образом наладить контакт?

- Мы пили каждый месяц новый сбор. А этот как раз осенний, с апельсиновыми корками. Потом нас... - она споткнулась. Взгляд Джина резко переметнулся на её лицо. - Потом его убили, а чай ещё остался.

Это прозвучало очень... грустно? Джин как будто никогда прежде не чувствовал искренней грусти. Да и изображал её крайне редко, ибо у Фазанов не было поводов грустить. Интересно, любила ли Кошка своего мужа. Если да, его смерть должна была принести ей много боли. Это поэтому она здесь? Потому что больше нечего терять? Джин очень хотел вздохнуть, но удержался. Молча выслушал рассказ Кошки до конца. Потом с готовностью протянул руки вперёд и забрал предназначенный ему стакан. Над жидкостью вился приятно пахнущий пар, от которого стёкла очков тотчас запотели, на секунды отгородив Джина от внешнего мира. Когда его персональный туман рассеялся, Кошка уже сидела в кресле - таком же жёлтом, как чай и стаканы. Был ли какой-то умысел в выборе цвета? Может, он ей просто нравился? Или просто так совпало.

- ...без боли человек перестаёт быть человеком, - продолжала Кошка.

"Это она себя так утешает?"

Джин аккуратно подул на чай, не торопясь отвечать на вопросы.

- У тебя есть какая-то боль? Что заставляет тебя подниматься по утрам?

Чай остывал медленно и неохотно. Джин перестал пытаться ускорить процесс и вопросительно посмотрел на Кошку.

- А разве боль может заставить подниматься по утрам? Или это два не связанных между собой вопроса? - уточнил он всё тем же ровным тоном.

А сам думал - вот пришла Кошка в Дом. Вот пытается узнать у местных, что у них болит. И сама же говорит, что ничегошеньки изменить не сможет. Тогда зачем спрашивать? И зачем слушать? Как будто если Джин расскажет Кошке, что его гложет, ему разом станет легче, а ей будет меньше на него плевать. "Скорей уж ей самой станет легче, потому что она сможет хоть немного отвлечься".

- А вы ведь не живёте в Доме, верно? - вдруг перешёл Джин в контрнаступление.  - Как... там? А то нас отсюда выпускают только летом и то в один и тот же лагерь возле моря. И о жизни за стенами учреждения мы можем узнавать только при помощи телевизора. Может, кто-нибудь уже высадился на Марс?

Джин улыбнулся. Чуть иронично, словно давая Кошке понять, что в такое чудо он не верит. Ну и о таком-то точно передавали бы в новостях. Впрочем, в Доме мало кто смотрел новости.

-  Я живу в городе. В целом там так же, как и здесь, только больше пустоты.

От слов Кошки Джину стало как-то... странно. Он как будто понимал, о чём она, но прежде никогда не думал в таком ключе. А сейчас, пока она говорила, Джин прекрасно представлял себе и город, и эти кучки поменьше, в которых живут люди, не шибко интересующиеся друг другом. Он вдруг вспомнил соседей по лестничной клетке. И как иногда в лифте пересекаешься с кем-то, чьё лицо тебе смутно знакомо, и кому смутно знакомо твоё лицо. И вы медлите, а потом всё-таки произносите "здравствуйте" нестройным хором. А потом, как двери лифта разъезжаются, облегчённо вздыхаете и расходитесь - каждый в свой угол. В том, как иной раз те же Логи прессуют "первую", и то больше душевности и участия, чем в общении с соседями по многоквартирному муравейнику. Джину было лет шесть, когда он проснулся среди ночи от чьего-то истошного крика. Родители по очереди смотрели в дверной глазок и негромко обсуждали происходящее, но даже полицию никто из них не вызвал. Почему?..

"Не так уж долго я тут", думал Джин. "За это время вряд ли жизнь там сильно поменялась". Но, может быть, он сам поменялся? Хотя бы повзрослел. И всё покажется каким-то другим.

- ...можно договориться и устроить прогулку. Даже всей твоей группой, - вдруг сказала Кошка.

Взгляд Джина, острый как лезвие ножа, снова устремился на красивое лицо нового психолога.

"Что за чушь..."

Он помолчал. Сделал вид, что очень интересуется содержимым стакана. И самим стаканом. Нет, конечно Фазаны никуда не поедут всей группой. Как Кошка вообще это себе представляет? Полтора десятка колясников. Каждого затащи в автобус, усади, коляску - сложи, уложи. По приезду повтори в обратном порядке. Возни на целый день ради часа в планетарии или двух часов в театре. Кому надо с ними возиться? Да им самим не надо, чтобы с ними так возились. А вот Джину...

- Что ты об этом думаешь, Джин?

- Я думаю, что поездку в планетарий целой группы колясников не одобрит даже новый директор, - честно ответил он и, наконец, сделал глоток чая. Вкусно...

Он помедлил со следующими словами. Как местные воспримут, если он...? Но ведь так называемые летуны часто бывают там - и ничего. Ими восхищаются, их возвращения ждут. И ведь летуны делают это всё по собственному желанию, никто их туда не гонит насильно. Джина охватило волнение вперемешку с тревогой. Пальцы крепче сжались вокруг жёлтого стекла. Хорошо, что двойные стенки - так просто не сломать даже сильными пальцами колясника.

- Но я бы хотел... - всё-таки произнёс Джин. Очень тихо, словно даже в кабинете Кошки, который ещё вчера был чем-то другим, у стен есть уши. И уже в следующую секунду признание разлетится по коридорам Дома, и староста "первой" удостоится презрительных взглядов уже не за то, что он - Фазан, а за то, что он - это он. И у него есть какие-то странные для этих мест желания. Но что, в сущности, он теряет?

- Ну допустим, дело не в директоре. Ты же не знаешь её и меня, - возразила Кошка.

Джин мысленно хмыкнул. Ну да, ну да. Местные взрослые всенепременно считают, что они какие-то разные, и каждый, по всей видимости, мнит, что вот уж ему-то не плевать, вот уж он-то точно понимает, что творится в головах запертых в Доме детей. Куда уж там Джину строить гипотезы о том, как кто из них себя поведёт. "Ой, да... думайте как хотите."

- Почему бы тебе просто не признаться, что ты плевал на группу...

Как грубо. Разве психолог должен так выражаться? Или у Кошки стиль такой, провокативный. Развести на эмоции, чтобы выбить информацию. Что ж, это сработало...

- Это неправильное слово, - холодно отчеканил Джин, не прекращая смотреть на стекло в своих руках.

Плевать. Ему плевать? Он знает такое количество чужих секретов, способных разрушить уклад "первой", и молчит обо всё этом во имя их общего комфорта, что вопиюще несправедливо утверждать, что Джину плевать на свою группу. Он искренне хочет, чтобы они спокойно дожили до выпускного. Ну а потом... Да, Джин бы не стал подписывать чужие выпускные альбомы, обниматься со слезами на глазах и обещать кому-либо непременно созваниваться и обмениваться открытками на праздники. Ему не плевать на тех, с кем приходится жить в одной комнате, именно потому, что они в одной комнате. Но смени декорации и - всё. Ничего общего. И говорить окажется внезапно не о чем. Ну, разве что какие новые прикольные модели инвалидных кресел появились на рынке, ахах, и как мало пандусов установлено в городе.

- ...я здесь для того, чтобы тебя услышать, - продолжала Кошка.

Джин, наконец, поднял на неё глаза. Какая прямолинейная барышня. И что-то из её реплик всё-таки задело за живое.

- Если вы хотите откровенности, вам следовало принимать нас где-нибудь вне... этой территории, - сказал он. - Как раз бы все и погуляли.

Что это, насмешка над Кошкой? Или ответная прямолинейность?

Оставив стакан в левой руке, правой Джин тронул колёса и с кажущейся лёгкостью подкатился ближе к столу. Поставил стакан, вернулся на место. Еле удержался оттого, чтобы сложить руки на груди.

- Я в курсе, что за пределами Дома есть жизнь. И вы безусловно правы, видеть изо дня в день одних и тех же людей - надоедает. И если у большинства тут есть возможность куда-то уйти и где-то уединиться, для моей группы это всё огромная роскошь. А вы наверняка в курсе, что дети бывают жестоки... Мне бы не хотелось, чтобы разом вся "первая" начала подвергаться ещё большей травле, чем есть. И всё из-за того, что я, как вы выразились, хочу погулять. Или из-за того, что вам взбрело в голову развеять миф о великом Ничто за пределами Дома в головах молодёжи. Хотите нас вывозить, вывозите по одному - так будет спокойнее.

"Пока не доберётесь до Поросят", подумал Джин. Те даже из класса по одному не выходят. "А я ведь говорю как сраный переговорщик из второсортного блокбастера".

Укол в сторону Гомера Джин в очередной раз пропустил мимо ушей. Дурной тон - говорить о ком-то за его спиной. Тем более, что о Гомере и сказать-то нечего. А вот магазин...

- Для вас магазин - это что-то само собой разумеющееся, - спустя паузу продолжил Джин. И вдруг улыбнулся, словно демонстрируя Кошке, что у него всё-таки есть эмоции и какие-никакие чувства. Например - снисхождение к чужой наивности. - Мне кажется, я видел магазины только в кино. Тут нас не учат, как жить там, где завтрак, обед и ужин не выдают в столовой по расписанию. Наверно никто не верит, что мы когда-то...

Фраза получился неоконченной. Джин подумал о том, что многих после выпуска заберут какие-то родственники. И увезут туда, где они смогут постепенно адаптироваться к жизни без Дома. О том, что будет с ним самим, Джин старательно не думал. Выкатят на крыльцо, дадут какие-то вещи, какие-то документы. И... катись на все четыре стороны? Улыбка ещё держалась на лице, но взгляд резко стал пустым.

- Мне ужасно жаль, - обронила Кошка.

"Что именно?" - подумал Джин, но уточнять не стал. Какая разница? Всё равно она ничего не сделает. Повздыхает чуть-чуть, нальёт, быть может, ещё чая или чего покрепче из-под полы. В следующий раз угостит домашним штруделем, принесёт какую-нибудь книжку из собственной библиотеки, расскажет ещё историю из своей жизни или покажет самолично сделанные фотографии магазинов - вот, смотри, Джин, они настоящие. Но все её телодвижения ни на что не повлияют...

Стало холодно. Как будто кто-то где-то открыл окно. Джин зябко потёр себя по предплечьям, давая Кошке высказаться.

- Я не вполне понимаю, к чему вы клоните, - проговорил он. - Меня не волнует, что о нас говорят другие. Мне не очень нравится летать вниз головой с лестницы. А чтобы такого не происходило, всё-таки приходится соблюдать какие-то правила. Вы ведь тоже какие-то всё же соблюдаете...

Взгляд скользнул по чужому лицу.

"Я хочу быть в Доме каждый день с утра до восьми вечера", мысленно повторил Джин одну из реплик сидящей в жёлтом кресле женщины. Ничего себе, какое странное желание. А почему именно до восьми?

- Но мы говорили о том, чего хочешь ты, - не унималась Кошка.

"Я хочу ходить", подумал Джин и снова промолчал. С этим ему тоже никто не поможет. Что толку ковыряться в мелочах вроде новых носков или пятёрки по всем предметам за полугодие, если самое важное всё равно не сбудется? Если бы шанс был, уж наверное его ненаглядная мамуля не сдала бы сыночку в подобное место. Хотя кто её знает... Может, она бы его и совершенно здоровым куда-то спихнула. Подобные размышления лишали последних крупиц надежды увидеть родильницу в день выпуска. Тем лучше. Меньше разочарований. Больше времени подготовиться к своей новой жизни.

- Жаль, что Новый Год и Рождество ещё не скоро, - высказался Джин, позволяя себе вздохнуть и сделать вид, что именно это больше всего сейчас его печалит.

- ...никто здесь не ходит на улицу не потому, что это запрещено, ты ведь понимаешь.

Он пожал плечами. Если Кошка хочет так думать, пусть. Но за те несколько лет, что Джин провёл в стенах Дома, он понял, что руководство и не поощряет такого рода времяпрепровождение. Наверное боится, что кто-то сверху настучит по шапке, если условный лысый безрукий мальчик пойдёт гулять по городу без сопровождения и вдруг попадёт под колёса автобуса.

- ...их сила в том, что они делают то, чего боятся другие.

Очень хотелось сказать прямо, что не надо его вдохновлять на подвиги. Тем более ради изменения социального статуса. Поздняк метаться, как говорится. Но чем-то Кошка точно могла бы быть полезной хотя бы одному конкретному фазану. "Научить жить... там".

- Почему вы хотите быть в Доме именно до восьми? - вдруг поинтересовался Джин.

Отредактировано Джин (24.12.2023 20:02:07)

- Я стараюсь меньше времени проводить дома, - ответила Кошка.

Джин чуть было не уточнил, связано ли это со смертью мужа, но своевременно прикусил язык. Разумеется связано, окстись, Джин, ты же лучше всех в Первой пишешь дурацкие сочинения по литературе на тему "что хотел сказать автор". Уж наверное умеешь понимать людей. Хотя бы на таком поверхностном уровне.

Он кивнул, когда Кошка закончила свой короткий рассказ про то, из чего сложились тайминги. Потом молча следил, как психолог потягивается, продолжая сидеть в кресле. Вот уж действительно... кошка. Интересно, кто дал ей имя?..

- Тебе в самом деле нужно срочно побывать на улице, Джин. Ты сразу перестанешь бояться летать с лестницы. Самой сложной проблемой станет на неё забраться.

Брови Джина взметнулись вверх, аж под самую чёлку. Что это, сарказм или натуральная издёвка? Губы растянулись в подобие улыбки. В далёком будущем то, что Джин прямо сейчас испытывал, будут называть словом "кринж". В настоящем же худо-бедно подходило разве что выражение "испанский стыд", впрочем, как-то не идеально, отчего у педантично настроенного Фазана нервно чесались ладони.

- Но если ты предпочитаешь бояться, я, как и говорила, не потащу тебя никуда насильно...

Она встала и переместилась к окну, подставив солнцу спину.

Брови Джина тем временем медленно вернулись на место. Джин вздохнул. Потом всё-таки сложил руки на груди. Ещё через секунду - резко пожал худыми плечами. Кошка говорила что-то про грустные перспективы Логов в Наружности. Джин мысленно отмахнулся: "да мне вообще насрать на то, что с ними будет..." А вот что будет с ним самим...

- Я хочу научиться жить, - чеканя по словам, проговорил Джин. - Ходить...

Кхм. Неправильное какое-то слово. Ездить? Кататься? Так ведь так не говорят... "Ай, ладно."

- ...за продуктами. Оплачивать счета. Как-то обеспечивать себя.

Его взгляд перепрыгнул с угла стола на Кошку.

- Кто должен нас всему этому учить?

Пауза.

- Может, нам хотя бы какую-нибудь брошюрку выдадут на выпускном?..

Джин не смог сдержаться. Губы скривились в ироничной усмешке. Нет, ни в какие брошюры и социальных работников, которые на первых порах будут водить выпускников Дома за ручку и учить справляться со взрослой жизнью, Джин не верил. Нервно дёрнулся кадык на шее. Брови попытались сдвинуться к переносице. Во взгляде промелькнула злость, какая-то абстрактная, безадресная.

А ведь они, Фазаны, любители писать кляузы в директорат, могли бы ещё Акулу закидать требованиями о проведении такого рода обучений. Но нет. Зачем, когда можно жаловаться на недоваренные овощи в столовой, пыль в библиотеке и скрип половиц в классе. Джин, впрочем, сомневался, что кому-то из Первой, кроме него, есть дело до гипотетического будущего. И он бы вряд ли смог донести Фазанам свою правду.

- Поверь, это первый вопрос, которым я задалась здесь.

"Вот как?"

На секунду Джину стало спокойнее. Как будто забрезжил луч надежды, что всё на самом деле кем-то уже спланировано и будет реализовано в своё время и свой черёд. И Джину совсем не о чем волноваться, учись себе до выпуска, вози классный журнал туда-сюда. Увы, следующие слова нового психолога разбили нежные мальчишеские мечты, буквально поганой метлой разогнали воздушные замки.

- ...но Ральф в первый же день сказал мне, что никто здесь не занимается тем, чтобы подготовить вас к жизни во внешнем мире.

Джин опустил глаза, не давая Кошке разглядеть разочарование. Он как обычно прав. И, как обычно, ему это совершенно не нравится.

- Первое и самое сложное, что ты должен понять… там не принято признавать существование людей, которые в чём-то физически ограничены.

"Спасибо, я давно это понял", отрешённо подумал Джин. И дело даже не в отсутствии калек в фильмах, которые крутили по телевизору. Ключевую роль сыграло скорее отсутствие его, Джина, родственников в его нынешней жизни. И наличие такого заведения, как Дом и ему подобные интернаты, коих Джин повидал не мало с момента аварии.

- ...тебе, скорее всего, понадобится помощь. Человек, - продолжала Кошка.

"Здорово. Просто восхитительно", плескались мысли. Где б ещё взять этого ходячего человека, который захочет помогать. Разве что в принудительном порядке вывести из Дома Кита. Ему, небось, тоже помощь потребуется. Ну там... документы заполнять? Писать кому-то куда-то какие-то письма?.. Джин не был уверен, что неспособность состайника написать слово из пяти букв без четырёх ошибок как-то всерьёз навредит ему там, в этой страшной, не предназначенной для людей на колёсах Наружности. Просто не пойдёт работать учителем какого-либо языка и всё.

-  Что ты умеешь хорошо делать, Джин?

Тот вздрогнул, вдруг почувствовав на себе чужой взгляд.

"Всё... и ничего", почему-то подумал он. Писать сочинения, решать всевозможные задачи, следить за порядком и распорядком. Говорить другим, где и когда они должны быть и что им там делать. Проводить собрания. Перевозить предметы из точки "а" в точку "бэ"... Прикидываться Фазаном. Такое всё... ненужное... Быть может, поступи Джин после Дома в какое-нибудь высшее учебное заведение, там бы он обучился чему-то полезному. Чему-то, чем он мог бы заниматься с учётом своей физической ограниченности. Может... редактурой? Или сам возьмёт, да и станет писателем. Для этого всего-то нужно - стол, бумага и ручка.

Он так и не ответил на вопросы Кошки. Вместо этого задал свой:

- И где же одинокому человеку найти себе помощь?

Голос был искусственно ровный. Хотелось до конца казаться сильным и независимым, пусть даже это не имело никакого смысла.

Отредактировано Джин (03.01.2024 12:55:20)

Платить. Подружиться. Газета.

Джин, кажется, прекрасно знал значение каждого слова, но прямо сейчас это всё казалось каким-то бессмысленным набором звуков. И всё-таки газета легла ему в руки. Серая бумага была странной наощупь. И пахло от неё как-то... необычно. Не той пылью, что лежала на газетных подшивках, хранившихся в местной библиотеке. Джин опустил взгляд на первую полосу. Там освещалось какое-то ограбление. "Продолжение на странице 5..."

- Спасибо, - пробормотал Джин.

Нет, в фазанью спальню он эту газету не потащит. Её же можно использовать как оружие против курсирующих по коридорам Логов - у-у-у, страшная штука из страшной Наружности! Но и первая за редким исключением воспримет эту частичку внешнего мира неадекватно. И ладно, если просто будут косо смотреть - это Джин переживёт. Но ему представлялось, как братья Поросята в истерике забиваются в угол (все втроём в один, разумеется). А какой-нибудь Ар Гуль, привычно приглаживая белёсую чёлку дрожащим пальцем, начнёт бубнить, что свежая краска, которой печатаются газеты, вредна и может провоцировать астму. Джин практически слышал чей-то показушный кашель.

- Можно поступить учиться, чтобы получить профессию, но для этого тебе придётся всерьёз повысить свою успеваемость.

"У меня идеальная успеваемость", хотел было заявить Джин, гордо тряхнув головой. Но... он догадывался, что она такая идеальная, потому что даваемая им здесь программа - полная ерунда. "Мне нужна информация", подумал он отрешённо. Порядок поступления в высшие учебные заведения. Список экзаменов, список экзаменационных вопросов.

- Жаль, что про поступление в университет нам тоже ничего не рассказывают, - холодно произнёс Джин, позволяя беспокойным пальцам сворачивать газету. - Полагаю, для...

...слово "инвалид" неожиданно застряло в горле. Джин коротко кашлянул в кулак.

- ...нас могут быть какие-то льготы при поступлении?

Это казалось логичным. Ведь и за жизнь в Доме скорее всего платит государство, а не родители. Или всё-таки родители?.. Или "и".

"К сожалению, Джин, у тебя не так много возможностей", ещё звучала в мыслях последняя реплика Кошки. И кто придумал, что психологи - помогают? Уж скорее ещё больше топят. Но Фазаны любят всё, что не любят другие жители Дома - таков путь. А, значит, если по Дому пройдёт молва, что к Кошке ходить не надо, Кошка хуже Могильника, Фазаны непременно будут посещать кабинет психолога раз в... неделю? Две? Месяц? Чёрт знает, какой тут порядок. Наверно, если Кошке будет нечем (некем) заняться, она будет не прочь видеть представителей первой почаще. И Джину тоже придётся к ней ходить.

- А вы прежде работали в подобных заведениях?

Отредактировано Джин (24.01.2024 17:47:07)

Газета всё-таки спряталась в кармане кресла-каталки. Джин найдёт способ почитать её без посторонних глаз. А потом её можно будет оставить среди старых подшивок - всё равно никто туда не заглядывает.

Кошка тем временем сказала, что её кабинет Джин может считать безопасным пространством.

- ...в котором нет ничего неуместного. Ну… за исключением тех случаев, если ты расскажешь мне, что где-то припрятал труп, об этом мне придётся проболтаться, к сожалению.

"Да уж, к сожалению", подумал Джин. А что насчёт других нелегальных действий? Более... кхм... лайтовых, например? Не убить, так покалечить. Или довести до самоубийства. Не то, чтобы у Джина было стремление от кого-нибудь избавиться подобным образом, но хотелось понимать границы дозволенного. "Рассуждаю как закостенелый фазан..."

-  Думаешь, я не справлюсь здесь с подобным опытом? Некоторые думают.

Он глянул на психолога и пожал плечами.

- Не мне судить. Мой вопрос продиктован интересом к тому, что вас привело сюда. Желание проверить себя? Усталость от проблем бизнесменов и творческих личностей? Может быть, скука? Дом представляется не самым комфортным местом для... - "...жизни", - работы. Судя по всему у вас был выбор и вы выбрали... - он вдруг хмыкнул, - нас. Несколько странно...

Разговор вернулся к планам на будущее. "Интересно", думал Джин, "психолог должен заниматься этим?" Покупать брошюры, предоставлять варианты, кем Джин может стать "когда вырастет", ходить в приёмную комиссию. Вероятно психолог мог бы помочь определиться, к чему у отдельно взятого подростка лежит душа - к буковкам или к цифоркам. Но вот всё остальное было как будто работой воспитателя. Но работа Гомера (в частности...) как будто сводилась к пересчёту фазаньих голов на обеде. "Чем он занимается потом весь день?.." Может быть другим группам повезло больше? Может быть Ральф уже давно озаботился тем, как будет дальше жить безрукий Сфинкс? "А в женском крыле, говорят, есть человек вообще без конечностей..." Вот уж кому не обойтись без посторонней помощи. Джин повёл плечами, будто в попытке преодолеть дискомфорт от этих мыслей.

- ...впереди целый год.

"Может быть она хочет хоть кому-то действительно помочь?"

Вряд ли какому-нибудь бизнесмену облегчит жизнь дурацкая брошюрка из ближайшего университета. Ну или что-то столь же простое. А в Доме небось не только Джин задумывался о том, что дальше и как.

- Я подумаю к следующей встрече, что меня интересует, - проговорил он и коротко осмотрелся в поиске часов. - Ну. Кроме супермаркетов....

Джин коротко улыбнулся, а затем обернулся в поиске настенных часов. Было стойкое ощущение, что ему пора.

Отредактировано Джин (25.01.2024 14:14:17)